"Максим Макаренков. Мой Сашка любит яблоки, Что-то изменится, Драйв (Рассказы)" - читать интересную книгу автора

образом. Меня окликают, и я поворачиваюсь на зов. Но зовут не меня, а того,
кого считают мною. Того, кого создало мое имя, не спрашивая меня самого.
Я хочу освободиться от этого груза и от этого мира.
Мартин из Двусолья, Мартэн из Дверей-в-Песке, Мюрто из Деберри, и
сотни, тысячи других. Мои осколки. Частицы меня, подпитывающие, отдающие мне
свои чувства. Позволяющие мне быть.
Таков мой мир. Таков каждый из живущих в этом безумно древнем,
окончательно спятившем мире.


***

Утром Мартин запряг лошадь и вывел повозку на тракт. Старик легко
запрыгнул на передок, устроился рядом.
В лесу широкая дорога сужалась, деревья вставали стеной, сплетая ветви
на высоте в несколько человеческих ростов. Солнечный свет, проходя через
листву, приобретал зеленоватый оттенок, все вокруг казалось нереальным. Даже
колеса, вроде бы, стали поскрипывать тише.
Так продолжалось несколько часов. Постепенно лес редел, в просветах
между деревьями замелькала желтая, выжженная солнцем трава и высокие холмы
на горизонте
Когда выехали на открытое пространство, Мартин вытянул лошадку кнутом и
откашлялся. - Ох и странное место, господин. Словно, это, в храме каком
побывал. Я лет десять назад в город, значит, ездил. Так там храм, значит,
стоит. Ну, я, это вот, как положено, жертву, значит. Дай, думаю. Чтоб
никакой беды, значит, не было. Так вот, ехали когда, как в храме том. На
душе, значит. Спокойно так. Благостно.
- Да. Как в храме, - седой воин замолчал. Медлил, покусывая тонкий
стебелек. - В южных провинциях храм был. В скале высечен. Не знаю, каким
богам в нем молились. Вот в этом лесу, как в том храме было. Тихо. Спокойно.
Много зеленого цвета. Храм тот, он почти весь из зеленого камня был.
- А почему был, господин? Неужто скала осыпалась?
- Нет. Не осыпалась. - Старик прикусил травинку, отвечал сквозь зубы. -
Мы убили всех жрецов. Что горело - сожгли.
- Мартин охнул, замотал головой. - Да неможно же это. Жрецов то. Пусть
и чужих. А ну, как проклятье?
- Такой был приказ, - пожал плечами старик.
- Пегая неторопливо трусила по безлюдной дороге, солнце так же, без
особой спешки взбиралось в зенит. Путники молчали, глядя на медленно
приближающиеся холмы.
- Говорят, когда-то это были горы, - седой показал на холмы небольшим
кинжалом, которым подравнивал ногти. - Только давно это очень было. А потом
кто-то из богов в гневе топтался здесь. Топнул ногой, и горы вниз ушли. Одни
холмы и остались.
Мартин вдумчиво почесал в затылке и промолчал. Чем ближе к холмам, тем
чаще он пробовал представить, каково это - стать новым человеком. Оставить
груз прожитого, избавиться от имени. Стать безымянным, как младенец. Иметь
возможность выбрать свою судьбу.
Видимо о чем-то похожем размышлял и старый воин. И потому всадников,
галопом несущихся им наперерез, они заметили поздно.