"Владимир Маканин. Утрата" - читать интересную книгу автора

домой. Настя уже ждала. Сидела и покусывала уголок платка, толстоватая,
скучная, но не без красоты. Стать в ней была. А как выпьешь, кроме стати,
ничего и не надо, считал Пекалов, сам еще молодой.
- Ах ты, красавица моя! - стал восторгаться Пекалов, так как выпивку и
еду уже принесли, и никто им не мешал, и предчувствие было хорошее. -
Красавица моя! А ведь забудешь меня, как только деньги мои истают, а? - Он
смеялся: мол, еще не завтра они истают, смотри - и вытаскивал кипы бумажек и
потрясал ими, хвастая.
Она молчала. Покусывала платок. Скромница. А, видно, понимала, что идет
на убыль и что после сорения деньгами ему только и осталась она,
Настя-солдатка, - он целовал ее, а она все скромничала, пока он не раздел
силой, бубня о том, как, мол, нам хорошо, и как замечательно, и неужели в
будущем люди этого хорошего в нас не поймут...
В густых сумерках он стал собираться, выпроводил Настю и спешно вышел.
Он шел, пьяненький, и пьяной памятью огибал дома. На окраине прибавил шагу.
Чуть ли не побежал. Только выйдя к реке, он понял, что ночь, и что, конечно,
никто в такой час не роет, и чего это он спешил - ах да, проверить!
Гремя под сапогами речной галькой, он раздвигал руками кусты, а едва
вышел к зеву подкопа - наткнулся на Ярыгу.
- Ну?.. Не разбежались?
- Нет. Спят вон, в кустах.
- Слава богу!
Шагнув на бугор, Пекалов сел там на камень и закурил, расслабившийся
после спешки.
Ярыга стоял рядом и смотрел на реку.
- Все думаю - не затопит ли нас завтра? А может, не завтра, так
послезавтра?
- Вот еще! - сказал Пекалов. - Для того чтобы утопить таких дураков,
как ты да я, зачем богу рвать реку, зачем, можно сказать, лоно портить?
- Это верно, - согласился Ярыга.
Теперь оба сидели рядом. Ярыга, завернувшийся в драный полушубок, тут
же и заснул. Пекалову сделалось пьяно и радостно, он не отводил глаз от
лунной дорожки: русалки, говорят, здесь водятся, пощупать бы одну. Покурив
еще и полюбовавшись рекой, Пекалов полез в подкоп. Он несколько раз ронял
свечку и вновь ее разжигал. Наконец он добрался до места, где вгрызались в
землю, подошел: кап-кап-кап... - падало ему в протянутую руку. Сочится. Ах
ты ж, речка-реченька.

На другой день стало страшно уже и не в шутку. Прорыли на пять шагов,
только углубились, как вновь раздался крик: "Каплет!" - а в ответ: "И тут
каплет!" Стали как завороженные. Если в пройденном месте капало мерно, то
тут была целая капель: как с крыши в дождь, полосой капли падали и падали,
поблескивая в пламени свечей. Пекалов кинулся к забойщику. Забойщик бил; по
голой его спине бежали ручейки.
- Ничего, братцы, проскочим - земля опять твердой будет, - уверял
Пекалов.
Тот, у которого бежали по голой спине ручьи, опустил кирку, отер пот и
спросил:
- Вверху-то твердо?
- А?