"Энтон Майрер. Однажды орел..." - читать интересную книгу автора

полагая, что она всем и всеми должна управлять.
В романе выведены и представители молодого поколения американцев. Это
прежде всего дети Дэмопа и их друзья. Вопрос о будущем, послевоенном
устройстве мира, мира без войн и агрессии и в наше время несомненно волнует
американскую молодежь. И вполне естественно, что автор не мог обойти этой
проблемы. Многие из них, и жизнь дает тому неопровержимые доказательства,
по-своему, порой целеустремленно, а порой стихийно протестуют против
порождений несправедливой эксплуататорской социальной системы бизнеса,
облекая этот протест либо в отказ от участия в агрессивных войнах, осуждение
их, сожжение призывных повесток и другие подобные формы, либо в стихийные
митинги, демонстрации и стачки. Он, этот стихийный протест, находит свое
выражение, с одной стороны, в росте интереса молодежи к острейшим
социально-классовым проблемам современности, к реалистическим формам в
литературе и искусстве, а с другой - в аполитичности, в росте хиппизма и
других подобных явлений, иными словами в прямом или косвенном осуждении
капиталистического "рая", в уходе от мрачной и бесперспективной
действительности, мира эксплуатации, социального неравенства и нищеты. И в
этой связи нельзя пройти мимо яркого высказывания в романе сына Дэмона -
Дональда, которое выражает мысль о том, как они, молодые - он, его невеста
Мэрион, их друзья и сверстники, - представляют себе будущий мир. На
пространные декларации генерала Мессенджейла о том, что они должны нести
жертвы и бремя тягот в этой войне во имя будущего мира, Дональд смело
бросает ему в ответ: "Прежде всего во имя мира без предрассудков. Во имя
мира без разделения людей по цвету кожи, во имя мира, где не будет
существовать положение, при котором одна десятая человечества живет
по-королевски, а остальные девять десятых низведены до состояния отчаявшихся
животных... Если мы попросту снова погрязнем в том же старом, надоевшем мире
сфер влияния, политики с позиций силы и дипломатии канонерок, то смысла в
приносимых жертвах пе слишком много".
Говоря об американской агрессии в Хотиене, за которым недвусмысленно
просматривается Южный Вьетнам, о пресловутой "эскалации" войны, Э. Майрер не
закрывает глаза на чудовищные зверства американской военщины и ее
южновьетнамских марионеток. То, что видит Дэмон, прибывший в качестве
"советника" в ставку американских войск, глубоко потрясает его. Он
становится очевидцем отвратительных пыток, которым палачи подвергают местных
патриотов, военнопленных, стариков, женщин и детей. И это не придумано Э.
Майрером. Он использует факты, отраженные прессой и широко известные мировой
общественности. Потому эта часть романа несет на себе особенно явно зримые
черты исторической документальности и правдивости. Даже видавший виды Джои
Крайслер - сын друга и соратника Дэмона Бена Крайслера - при виде пыток и
истязаний приходит в ужас. Э. Майрер хорошо передает его состояние и
чувства: "В Корее Крайслер также видел кое-что, от чего его тошпило:
изуродованные тела, пленные, растреляиные в неубранном жнивье, дети,
разорванные в кровавые клочья артиллерийским огпем. Крайслер видел еще, как
угрозами и побоями вымогали сведения у взятых в плен немцев. То были удары,
наносимые в отчаянии и неистовстве. Но ничего, подобного такому
преднамеренному, огульному, бессмысленному и жестокому убийству
беспомощного, беззащитного гражданского населения и таким извращенно
жестоким пыткам пленных, как истязание, свидетелем которого он был сейчас,
Крайслер еще никогда не видел. Это не война. Это не было уничтожением сил