"Норман Мейлер. Лесной замок" - читать интересную книгу автора

родственники решили, что он держится чересчур надменно - и впрямь как
аристократ.
Совсем немного времени понадобилось Иоганну Непомуку, чтобы понять:
пригласив Алоиса погостить, он совершил тяжкую ошибку, но Непомук был уже не
тот, что раньше, годы пригнули его к земле, как дерево, уставшее отражать
натиск вечной вьюги. Смерть Йозефы рубанула его топором. Он был слишком
бессилен, чтобы не спускать глаз с Алоиса.
Да и что, строго говоря, мог бы он - даже при желании - предпринять?
Иоганна, его старшая дочь, была на семь лет старше Алоиса; она вышла замуж в
восемнадцать и одиннадцать лет хранила верность своему Иоганну Пельцлю,
который заделывал ей одного ребенка за другим. Когда-то она была довольно
привлекательна, но сейчас ее руки и ноги огрубели, а черты лица и фигура
расплылись после шести родов; причем четверо ее детей уже умерли.
Когда-то Иоганна была чрезвычайно веселой девушкой, и сейчас при одном
взгляде на Алоиса начисто забытая веселость вернулась. Когда Алоиса привели
к ним пятилетним ребенком, она возилась с ним то как с младенцем, то как с
куклой. Ласкала и целовала, брала к себе в кроватку. До самого его
вынужденного отъезда она ерошила ему волосы и целовала в щеку; однажды,
когда ему было восемь, а ей пятнадцать, они в шутку схватились на сеновале,
делая вид, будто борются; но ему, повторяю, было всего восемь, и ничего
серьезного у них произойти не могло.
Другое дело сейчас. При первой же возможности (оказавшейся, кстати
говоря, и единственной) Алоис подхватил отцовскую традицию
кровосмесительного соития на сеновале, в ходе чего и оказалась зачата Клара
Пельцль. Насчет этого у Иоганны не было ни малейших сомнений. Каждый раз,
когда Пельцлю случалось ее обрюхатить, она понимала это немедленно. Но на
сей раз все и вовсе было сверх всякой меры. И она почувствовала это всем
телом. "Такого со мной еще не было", - сказала она Алоису post coitum, а
когда родилась Клара, Иоганна послала ему письмо, доставленное по адресу в
разгар подготовки к невероятно ответственному экзамену на звание
фининспектора - самое труднодостижимое и желанное для нижних чинов
таможенной службы. Так что мыслями Алоис был отнюдь не в Шпитале. Тем не
менее он сохранил это письмо в личном архиве. Послание состояло всего из
трех слов (в правильности написания которых Иоганна была уверена), и Алоис
перечел его не единожды. "Sie ist hier", - написала Иоганна, явно гордясь
собственным свершением (хотя у нее и не хватило духу поставить под письмом
свою подпись), и эти слова - "Она уже тут" - врезались в самое сердце
Алоису, пусть мысли его и были на тот момент всецело посвящены карьере.
Строго говоря, он и не подумал бы заняться любовью с Иоганной в ходе
недавнего визита в Шпиталь, не сойдись он столько лет назад с Вальпургой (на
чем и погорел), а еще годом раньше - с дурочкой Йозефой (ему тогда было
всего двенадцать, и она оказалась у него первой), так что теперь он
чувствовал себя просто-напросто обязанным овладеть и третьей из сестер:
много ли на свете мужчин, способных похвастаться столь интимным знакомством
с тремя родными сестрами сразу?
Желание похвастаться поневоле овладевало им и когда он задумывался над
собственными достижениями на таможенной службе. Его карьерный рост (особенно
с оглядкой на отсутствие систематического образования) был примечателен.
Всего какие-то четыре года спустя его вновь повысили, а в 1870 году,
тридцати трех лет от роду, он дослужился до должности сборщика. В 1875 году