"Нестор Иванович Махно. Воспоминания (книга 3) " - читать интересную книгу автора

игру, прекратили свой глупо-злобный смех и тоже, одни сидя, другие вставши и
стоя, повернулись ко мне и слушали меня с разинутыми ртами.
А когда я, кончая, заговорил о непрошеных властелинах - гетмане и
немецко-австрийском юнкерстве, об установленной ими черной реакции над
жизнью трудящихся вообще и крестьян в особенности, причем особенно ярко
рассказал о том, как власть поступает с крестьянами в тех районах Украины,
где крестьяне отобрали у помещиков и кулаков землю, живой и мертвый
инвентарь; когда я упомянул о том, что в этих районах крестьян вешали на
телеграфных столбах, расстреливали мужей и отцов на глазах жен и детей с
целью запугать все трудовое население, молодежь не выдержала. Многие
повскакали с мест и начали кричать, что "у нас знают только играть в
карты!..".
Крестьяне постарше в свою очередь бросали в сторону молодежи:
- Мы, старые глупцы, научились только играть в карты!.. Это скверно, но
это правда, и мы от этого не отказываемся... А вот вы сбоку нас учитесь
пьянствовать...
На все это молодежь подавала свои смешанные голоса. А в результате и те
и другие чуть не каждый, не зная даже сами для чего, подходили ко мне и,
дружески улыбаясь, ничего не говоря или произнося что-то
расчувствованно-подавленным голосом, пожимали мне руку.
А затем двое из них, подойдя ко мне близко и повернувшись к своим,
сказали:
- Товарищи; оказывается, этот товарищ (указывая на меня) совсем не
такой человек, как мы думали о нем, и ему нужно об этом сказать!
- Верно, правильно, - раздались голоса.
И тогда эти два человека (это были Коробка и А. Ермократьев) отвели
меня в угол сарая, приподняли лежавшую здесь кучу одежды и, отбросив ее в
сторону, сказали мне:
- Смотри, товарищ!
Я посмотрел. То была куча "обрезов", винтовок, револьверов, шашек и
штыков.
- Это оружие, - продолжали они мне пояснять, - добыто нами в рядах
красногвардейцев весною. Оно приготовлено против тебя, товарищ. Мы думали,
что ты шпион. И решили сегодня ночью схватить тебя, вывезти в поле и там
рубить тебя по кусочкам, чтобы выпытать, кто ты, а затем добить и зарыть в
землю...
Сперва я слушал их спокойно. Но под конец не выдержал. По моему телу
пробежала дрожь и тотчас сменилась жаром. Минуту-две я волновался до
крайности. А когда преодолел это волнение, я спросил их:
- Чем же все-таки я навлек на себя такое подозрение?
Все они уклонились от прямого ответа.
- Теперь, когда мы услыхали твою речь, - уверяли они меня, - у нас
этого подозрения уже нет. Мы только жалеем, что твои родственники были
настолько глупы, что боялись сказать нам правду о тебе. Мы могли сегодня
ночью убить тебя, товарищ, как шпиона.
Но я чувствовал себя нервно окончательно расстроенным и, попрощавшись с
ними, ушел к себе на квартиру. Главари кружка проводили меня до самой двери
и все извинялись за задуманное ими против меня злодейство.