"Нестор Иванович Махно. Воспоминания (книга 3) " - читать интересную книгу автора

мне крестьяне.
В один из вечеров я с рядом крестьян и крестьянок побывал в центре
Гуляйполя и действительно видел свободно гуляющими только тех, кто жил в
центре. (Среди них было много евреев.) Приходящих же из окраин патрули
разгоняли, записывали, нередко арестовывали, избивали прикладами и указывали
им дорогу к дому.
На одном из собеседований с крестьянами на Песках (одна из окраин
Гуляйполя) я остановился подробнейшим образом на революции, на ее задачах и
на антисемитизме. Я охарактеризовал подлинные широкие задачи революции и
подчеркнул истинную роль и громадную опасность антисемитских настроений. Я
напомнил крестьянам их героическую борьбу против погромов в 1905 году. Я еще
раз указал им на то, каким должно быть дело подлинного
анархиста-революционера, стремящегося к тому, чтобы трудящиеся могли наконец
свободно и решительно выявить свои творческие силы.
- За этим свободным и решительным выявлением сил трудящегося
крестьянского люда, - сказал я, -простирается широкий путь ко всенародному
счастью. Будем же, товарищи, работать во имя возрождения разбитой у нас на
Украине революции, чтобы, пользуясь ею как средством, прийти к счастью.
Работа эта серьезная и ответственная. Она требует настойчивости и
героических жертв, ведущих по одному пути, к одной цели. Всякое отвлечение в
сторону будет срывать ее и тем самым губить новые наши силы. А они пока так
невелики, что бросаться ими как попало будет великим преступлением. Вот во
имя этого я против того, чтобы что-либо предпринимать сейчас по отношению к
тем изменникам и провокаторам, которые совершали гнусный весенний переворот
и теперь живут под крылышком палачей революции.
- Так что же вы, Нестор Иванович, стоите за то, чтобы этих провокаторов
не трогать? - спросили меня в один голос все присутствовавшие на этом
собеседовании.
- Нет, я за то, чтобы их притянуть к отчету. Но на это будет время. Я
глубоко верю, - сказал я этим своим нетерпеливым друзьям, - что мы общими
усилиями организуем наши крестьянские силы на более прочных основаниях и
изгоним немецко-австрийские контрреволюционные армии вместе с их
ставленником гетманом Скоропадским. Тогда мы всех уцелевших провокаторов
притянем к всенародному суду через сходы и собрания революционных крестьян и
рабочих. И им не будет пощады. Как подлые провокаторы, они должны быть
уничтоженными, и мы их уничтожим. Но уничтожать их теперь, по-моему, не
следует. Это повредит или может повредить делу нашей организации как
инициативной силы на пути объединения крестьянских революционных сил против
внешних и внутренних врагов революции, врагов свободы и независимости
трудящихся от власти капитала и его кровавого детища - государства. Это, -
подчеркивал я друзьям своим, - мы должны серьезнейшим образом учитывать при
подходе к практическим действиям против известных нам провокаторов.


*

Многих моих друзей-крестьян я не мог уже видеть: одни были расстреляны,
другие посажены в тюрьму, где они по закону немцев и гетманцев исчезали
бесследно.
Те же, кто остались в живых, были ограблены, чуть ли не еженедельно