"Нестор Иванович Махно. Воспоминания (книга 3) " - читать интересную книгу автора

которые, приехав с внешнего фронта, объявили себя украинскими
социалистами-революционерами: Иваном Волком (ныне комиссар Чертковского
района у большевиков), Аполлоном Волохом, Осипом Соловьем (путаются где-то,
в деникино-врангелевских бандах), Василием Шаровским и агрономом Дмитренко.
Под руководством этих лиц и силами центральной еврейской роты переворот
был совершен в порядке ареста всех членов революционного Гуляйпольского
комитета и большей части членов Совета крестьянских и рабочих депутатов. Был
также отозван с противонемецкого и гайдамацкого фронта анархический отряд.
Он в пути был разоружен и наполовину арестован. Арест производился с целью
выдать всех этих передовых революционеров Гуляйполя и района
немецко-австрийскому командованию на уничтожение.
Переворот удался. Буржуазия его приветствовала. Она быстро, в течение
нескольких дней, сделалась снова хозяином во всем районе. Начались погромы
революционных организаций.
Некоторые подробности событий произвели на крестьян особое впечатление.
Так, например, в Гуляйполе, под руководством "анархиста" Левы Шнейдера,
владевшего помимо еврейского языка и украинским, было разгромлено бюро
анархистов. На украинском языке он обратился к шовинистическим бандам:
- Брати, я з вами вмру за неньку Украину!
С такими словами вскочил этот "анархист" в бюро анархистов, начал
хватать и рвать черные знамена, срывать со стен портреты Кропоткина,
Бакунина, Александра Семенюты, разбивать их и топтать. Даже
шовинисты-украинцы не делали того, что делал он, этот новоиспеченный
украинский патриот, говорили мне очевидцы.
Такой поступок еврея-"анархиста" еще более развязал руки еврейской
молодежи из роты. Буржуазия, зная, что делать в такие минуты, указывала
молодежи на пример "анархиста". И еврейская молодежь под руководством все
тех же агентов Центральной рады и немецкого командования усердствовала.
- А где же теперь этот Лева Шнейдер? - спрашивал я крестьян.
- Он убежал из Гуляйполя, когда немцы и австрийцы окончательно осели
здесь. Говорят, он "работает" подпольно где-то в Харкове вместе с
большевиками и анархистами, - отвечали мне крестьяне и с особой
настойчивостью требовали моего мнения об этом гнусном поведении "анархиста"
еврея Льва Шнейдера.
Что я мог им ответить? Я, конечно, старался доказывать им, что еврей
здесь ни при чем; что неевреев, игравших гнусную роль в перевороте, было
несравненно больше. Я пересчитал ими же указанные мне имена этого
большинства. Но убедить их не мог. Они, крестьяне, предложили мне пойти
вечером в центр Гуляйполя и убедиться в том, кто по улицам и площадям
веселится, кроме евреев, "участвовавших раньше вместе с нами в походе против
контрреволюции, а теперь вместе с контрреволюцией веселящихся на трупе
революции". Чувствовалась великая злоба у крестьян против евреев - злоба,
которой Гуляйполе еще не переживало.
Я тревожился. Предо мною ясно вставал грозный призрак нарождающегося
антисемитизма. Я собирался с силами, чтобы преодолеть эту заразу в массе
крестьян - заразу, привитую преступлением одних и глупостью других, самих же
евреев. Я согласился переодеться в женское платье и пойти в центр Гуляйполя.
- Да, да. Вы, Нестор Иванович, пойдите туда. Вы увидите, что там
свободно гуляют и веселятся только те, кто выслужился перед властью немцев и
Центральной рады своими позорными действиями против революции, - говорили