"Нестор Иванович Махно. Воспоминания (книга 2) " - читать интересную книгу автора

преследования всюду активных анархистов (как о том сообщала большевистская
печать) выступили товарищи Васильев и Тар. Рабочие большевики и левые эсеры
с болью в сердце сознавали право за анархистами на такие выпады против
зарвавшихся их любимцев- Ленина и Троцкого. Мне же, отступившему из Украины,
мне, которому приходилось в таких трудных условиях работать во имя торжества
революции, которую теперь оседлали государственники и пытались задушить, мне
было еще больнее, так как я предвидел последствия разгрома анархистских
организаций: я предвидел, что теперь всякий неустойчивый и
недоброкачественный элемент начнет перебегать из анархических рядов на
сторону сильных, отрекаясь трижды от анархизма, и под диктовку сильных будет
топтать и грязнить анархизм. Это вызовет еще большую дезорганизованность.
Лучшие работники анархизма очутятся в ВЧК и за смелое утверждение высшей
социальной справедливости и индивидуальной неприкосновенности человека умрут
с великими мучениями по застенкам ВЧК.
Но не все то, о чем я думал во время выступления моих товарищей, я
говорил на митинге. То был момент, когда я фанатически горел. Революция,
выявление в ней анархического бунтарства и его творческих начал в деле
практического социально-общественного строительства были для меня главными
путеводителями. На этом деле я надеялся все-таки встретить если не всех, то
громадное большинство своих идейных товарищей в центре России. Мне казалось,
что задача спасения революции поможет анархистам твердо стать на путь
выявления тех творческих задач, которые анархизм поставил себе в этой чуждой
буржуазно-республиканского либерализма русской революции. Я верил, что
большинство анархистов будут жить надеждой если и не разрешить полностью эти
задачи, то, во всяком случае, сроднить с ними трудящихся настолько, чтобы
трудящиеся поняли эти задачи не в извращенном большевиками смысле и
поспешили бы, в новой решительной борьбе за свое подлинное освобождение,
разрешить их вместе с анархистами, так как от своевременного и правильного
их разрешения будет зависеть весь дальнейший процесс революционного
продвижения вперед на пути творческих достижений освободительного движения
трудящихся. Поэтому, выступая перед рабочими сарептовских лесопильных
заводов, я останавливался, главным образом, на мысли найти общий
революционный язык с широкой массой революционных тружеников, осадить
зарвавшихся Ленина и Троцкого и призывать к спасению общими усилиями
революции, с одной стороны, изнемогавшей под ударами организованной
контрреволюции, а с другой - задыхавшейся в петле новой государственности.
Рабочие все были на моей стороне. Ни один из большевиков не
протестовал, кроме провокаторов, донесших об этом нашем выступлении в
Царицынский революционный комитет...
После этого митинга рабочие обещали устроить еще ряд собраний и просили
нас прийти и выступить с продолжением того, что мы затронули на этом
митинге. Но нам больше не удалось посетить этих рабочих. На другой же день
после митинга на станцию Сарепта прибыл мадьярский большевистский конный
отряд из Царицына и, оцепив эшелон артиллерийской базы, предложил командиру
эшелона Пашечникову "выдать ему всех анархистов, которые, по их сведениям,
пробираются в этом эшелоне в Царицын". Мандат на арест анархистов был
подписан командиром Царицынского фронта Гулаком и, если не ошибаюсь,
председателем революционного комитета Мишиным.
Командир нашего эшелона заявил скороиспеченным мадьярам-коммунистам
(они все были пленные солдаты австро-венгерской монархической армии): "Под