"Э.Махмудов. Феномен. (Перевод И. Лукодьянова)" - читать интересную книгу автора

Она не вела конспектов и не делала выписок - при ее памяти в этом не
было нужды.
Скажу прямо: нас, газетчиков, не удивишь хорошей памятью: специфика,
сами понимаете. Но память этой девушки далеко выходила за рамки понимания
И еще скажу: я не был бы газетчиком, если бы оставил это без внимания.
Я решил во что бы то ни стало понять: что это, необыкновенная одаренность
от природы или результат тренировки...

Я знал, что есть несколько видов памяти. Сильнейшая форма-двигательная
или моторная память. Человек не может, например, разучиться плавать или
ездить на велосипеде. Не может - и все.
Есть память эмоциональная, есть образная, сохраняющая звуковые,
зрительные и тому подобные ощущения А главная форма памяти у людей -
словесно-логическая. Она и была особенно развита у Наргиз - об остальных
формах я не мог судить.
Я достал книгу Занкова - "Проблема памяти в свете учения И. П.
Павлова". Я расспрашивал стариков-бакинцев, помнивших, как в двадцатых
годах наш земляк, математик Шишкин вызвал на соревнование знаменитого
Араго, и на цирковой арене произошло невиданное и неповторенное до сих пор
состязание - решение в уме биквадратных уравнений с подстановкой
четырехзначных чисел. Ко мне кажется, что если бы эта девушка из райцентра
захотела популярности...
Но популярность ее не интересовала. А я не успел исследовать
способности Наргиз: одно событие опередило меня.
Стояла поздняя осень. Я был дома - отдыхал перед вечерней сдачей в
типографию. Свирепый бакинский норд-ост завывал во дворе, жалобно шумели
обнаженные ветви деревьев. Слушая пение чайника на газовой плите, я
задремал, но телефонный звонок заставил меня очнуться.
- Извините, пожалуйста, - сказал незнакомый мужской голос. - С вами
говорит главврач "скорой помощи". У вас в редакции работает Азад Самедов?
- Да, да, - поспешно ответил я. - Это наш курьер.
А что случилось?
- Не волнуйтесь, товарищ Рзаев, - продолжал врач. - Ваш курьер совершил
настоящий подвиг. Он вынес двух детей из горящего дома. Ожоги у него
легкие, через два дня он будет на работе. Но, - врач немного замялся, -
понимаете, у него сгорел пиджак.
- Пиджак? - мне показалось, что я ослышался, врач явно не договаривал
чего-то. - Черт с ним, с пиджаком, скажите, что случилось с Азадом?
- Ничего опасного, товарищ Рзаев, я же сказал. Но он просит передать,
что в кармане пиджака были какието газетные материалы.
- Как, как?
Вместо ответа - противные гудки отбоя. Врач, видимо, не хотел входить в
детали.
Только что я завидовал геройству Азада, мысленно готовя заметку, - уж
такие мы люди, газетчики. Но последнее сообщение затмило все. Ведь через
час я должен быть в типографии, чтобы пропустить эти материалы.
Погибла целая полоса, простите, по-вашему - страница. А редактор - в
отпуску. А я отвечаю за все. А газета не может запоздать, пусть хоть
землетрясение...
Механически я набрал номер редакции. Я услышал знакомый голос Наргиз.