"Дэвид Мэдсен. Шкатулка сновидений" - читать интересную книгу автора

Матильда, ты не толстая!" Поэтому, как-то днем - я попросил графа отпустить
меня пораньше - я вернулся домой и связал ее хорошей, крепкой веревкой. Она
сидела за кухонным столом, поедая тарелку вермишели, сдобренной имбирем и
медом, и закусывая ванильным печеньем. Никогда не забуду ее лицо, когда она
посмотрела на меня - расширенные от удивления глаза, ведь я вернулся
необычно рано, губы, уже начавшиеся складываться для этого подлого,
мучительного вопроса: "Я толстая?" Но прежде чем она успела задать его в
миллионный раз, я ударил ее кулаком по лицу, и она без чувств повалилась на
пол - так быстро, так легко, сэр! - и внезапно ее подбородок оказался
испачкан не крошками, а кровью, которая сочилась из разбитых зубов. О Боже,
клянусь, я подумал, что убил ее! Мою бедную, любимую Матильду!
Димкинс плакал в пуховое одеяло, зажав голову между моих ног. Я
заставил себя нагнуться и похлопать его по плечу.
- Не расстраивайтесь так, Димкинс, - безнадежным тоном сказал я. -
Уверен, в конце концов все образуется.
- Но каким образом, сэр? - вскричал он, поднимая свое умоляющее лицо. -
Я хочу сказать, каким образом все может образоваться, как вы столь небрежно
заметили, если я не разрешу страдающей, сломанной бедняжке есть?
- Вы должны разрешить, Димкинс! Немедленно! Внезапно мне стало
нехорошо. Внизу моего желудка росло смутное мрачное предчувствие.
- А как давно, - спросил я, - вы ее...
- Связал? Уже почти год, я полагаю.
- Боже мой!..
- Большую часть времени я держу ее в подвале. О, я сделал все
возможное, чтобы создать там уют, клянусь вам! У нее есть очаровательный
маленький электрический камин, стеклянная лампа с розовой бисерной бахромой,
которую ей подарила мама, каждый день она получает кувшин со свежей водой,
ваза с сухими цветами, я специально ее купил, а в матрасе совсем недавно
заменили пружины. Так что это настоящий дом внутри дома. По вторникам и
субботам вечером я развязываю ей ноги, чтобы удовлетворить свои естественные
потребности, но я не могу вытащить кляп, чтобы она не... никогда заранее не
знаешь, правда, сэр? Я вытаскиваю кляп по утрам, чтобы скормить ей
положенный кусочек хлеба, а перед сном - ломтик холодного мяса. Бедняжка так
ослабела, что с трудом может жевать, поэтому обычно я сам разжевываю пищу и
только потом пальцем засовываю ей в рот. О, сэр, видели бы вы эти огромные
темные глаза, смотрящие на меня, жалостные и умоляющие, слишком сухие даже
для слез! Я уже говорил, что это разбивает мне сердце, разрывает на две
половинки, но что я могу поделать? Действительно, она больше не толстая -
она похожа на высушенное насекомое, на костлявый кошмар - но стоит мне
развязать ее, и она тут же снова начнет есть, потолстеет, снова не сможет
найти одежду своего размера, и снова начнутся эти отвратительные вопросы! Я
наложу на себя руки, сэр, наложу на себя руки! Я слишком люблю свою Матильду
и не могу смотреть, как она мучается... но нельзя допустить, чтобы все
повторилось! Что же мне делать, сэр? Вы можете посоветовать? Пожалуйста,
скажите, что поможете! О, пожалуйста...
Всхлипывая, Димкинс сполз на пол и затих.
Я был настолько потрясен, что несколько секунд не мог даже
пошевелиться. В конце концов, я как можно тверже просипел:
- Димкинс, вы должны тотчас отправиться домой и развязать свою жену! Вы
должны дать ей немного еды - лучше жидкой и горячей - а потом вызвать врача.