"Юзеф Мацкевич. Катынь " - читать интересную книгу автора

нескольких харьковских, а также фильмов. Кроме вышеупомянутых русских газет
присылали особенно много экземпляров "Глоса Радзецкого" /"Советского
голоса"/, издаваемого то ли в Харькове, то ли в Киеве на дурном польском
языке. Эти газетные полосы портили нам кровь, но по прочтении были нам
весьма полезны.
Да, да - советских газет всем хватало с лихвой. На полях, однако, стоит
отметить и хорошо запомнить: "Глос Радзецкий". Название коммунистической
газеты на польском языке: "Глос Радзецкий". Но это уже дело будущего...


* * *

Итак, мы в середине зимы 1940 года. С нее начался целый ряд
исключительно морозных военных зим. Из душных бараков и каменных построек,
забитых толпой пленных, безвинно заключенных, беззаконно интернированных, -
вырываются клубы пара и протухшего воздуха. Жизнь этих людей подобна
движению маятника: от отчаяния к надежде, от надежды к отчаянию.
На западном фронте продолжается затишье, но Советский Союз пользуется
своей дружбой с Гитлером: заняв пол-Польши и разместив военные базы в
прибалтийских государствах, он совершил очередное нападение - на Финляндию.
Поговорка гласит, что "тонущий и за соломинку хватается". В связи с финской
войной, люди, тонущие в Советском Союзе, цеплялись за какие-то туманные
надежды. Но Финляндия оставалась для них только соломинкой. Через несколько
месяцев героического сопротивления Финляндия проигрывает войну.
В марте 1940 года был отправлен первый этап польских офицеров из
Козельска в... Смоленск.
Документ, содержащий отчет об этом событии, находится в руках польского
правительства в Лондоне. Он, как и другие документы, хорошо известен самым
высоким британским правительственным кругам:
Под вечер 8 марта 1940 года солдаты лагерной охраны в Козельске начали
забирать из разных бараков некоторых офицеров. Проверив личные данные по
списку, энкаведисты велели им немедленно взять свои вещи и, грубо их
подгоняя, повели поодиночке в здание администрации, где был проведен крайне
тщательный обыск. Затем группами по 2-3 человека, каждая под конвоем двух
вооруженных охранников, их вывели из лагеря в направлении станции,
расположенной в 8 км от лагеря. Стоял мороз около 20 градусов, и идти с
вещами, в темноте, по скользкой, с выбоинами дороге, было очень утомительно,
в особенности из-за постоянного понукания конвоиров. Когда один из пленных,
пожилой отставной полковник, начал терять силы, конвоир, бранясь и
издеваясь, грубо погнал его. После трех дней пути, во время которых поезд
больше стоял на станциях, чем шел, пленные добрались до расположенного в 200
км Смоленска...
Там их выгрузили из вагонов, выстроили шеренгами, и один из конвоиров
объявил им, что, находясь на марше, нужно соблюдать порядок, не
разговаривать друг с другом, не глядеть по сторонам, не отставать. Он
предупредил, что полшага в сторону будет считаться попыткой к побегу и огонь
будет открыт без предупреждения. Перешли железнодорожные пути. Пленных
остановили у входа на боковую улицу и приказали стать на колени в глубокий
снег. Вскоре приехал выкрашенный черным цветом автобус, пленным приказали
встать и садиться в автобус.