"Джон Макдональд. Темнее, чем янтарь ("Тревис Макги" #7)" - читать интересную книгу автора

и... В общем, сам понимаешь. Но и моя песенка оказалась спетой. С одной
стороны, они не могли рисковать и вновь использовать меня в деле, а с
другой... не могли же они отпустить меня на все четыре стороны, верно? Это
уж совсем не в их стиле. Так что я сама не оставила им другого выхода. Хотя,
если хочешь знать, рано или поздно все равно должно было случиться
что-нибудь в этом роде. Потому что когда ты занят... в таком деле, рано или
поздно сдают нервы. Начинаешь думать обо всех этих, ну... жертвах и что с
ними сталось. И они... как будто преследуют тебя. Но это все неинтересно.
Послушай, давай все-таки обсудим мою идею насчет круизов, а?
- Нет, спасибо, Эва, а какого рода бизнес так плохо кончается?
- Меньше будешь знать - дольше проживешь. Эх, черт, с каким
удовольствием я бы заложила всю эту мерзкую шайку. Жаль только девчонок -
еще двух таких же дурочек, как я. Не думаю, что они долго выдержат это
удовольствие. Небось сломаются, как и я. А потом, если я наведу на них
копов, так и мне достанется на орехи. Я узнавала, закон по нашим делам
такой, что всем будет жарко, - с оттенком гордости произнесла она. - Знаешь,
что я придумала? Я не была блондинкой с тех пор, как мне было семнадцать
лет. У меня от перекиси стали портиться волосы. А сейчас самое время опять
перекраситься, может быть, подправить нос, изменить разрез глаз - я слышала,
это не трудно сделать, - и тогда я смогу добраться до своих денежек. Если,
конечно, они уже не наложили на них лапу. А потом можно уехать куда-нибудь.
В Австралию. Говорят, там можно неплохо устроиться. Хуже другое...
- Что?
- Все это не так просто и не так быстро. Все это требует нервов и
мозгов. Потому что, если они заграбастают меня на этот раз... Никакие
чучелки под мостом меня уже не спасут.
Появился Мейер с подносом, уставленным охлажденными напитками: стало
быть, уже одиннадцать часов. Эва повернулась к нему:
- Ты все еще дуешься?
- С чего бы это, дорогая?
- Мало ли. Вдруг ты обидчивый. Господи, знал бы ты, до чего я ненавижу
эту мерзкую посуду и все такое! Да я лучше буду голодать, чем заниматься
этой ерундой.
Мейер протиснулся мимо нее и расположился напротив. Завязалась вполне
светская беседа. Она прикончила свой адский коктейль и спустилась вниз за
следующей порцией, поскольку Мейер не принес бренди.
Вторая порция была еще более устрашающего цвета, чем первая. По мере
того как содержимое стакана убывало, она становилась все более болтливой.
Перлы ее красноречия предназначались, увы, не мне: видимо, она поставила
перед собой непосильную задачу сбить Мейера с пути истинного.
Из того, что она говорила, половина явно была придумана только что в
расчете на "чучелок", а из второй половины вырисовывалась весьма
трогательная история.
Она родилась на Гавайях. Когда была совсем еще крошкой, ее братья нашли
на пляже какую-то штуковину, которая взорвалась и разнесла их в клочья. Во
время войны ее мать сошлась с флотским офицером. Он обещал ей развестись с
женой и все остальное, что обещают в таких случаях офицеры, но она приняла
это близко к сердцу, и после войны они с шестилетней Эвой подались в Штаты.
Моряка, разумеется, и след простыл. Ее мать пошла работать официанткой и
вскоре сошлась с каким-то уголовником. Эве было десять лет, когда ее выгнали