"Джон Д. Макдональд. Смерть в пурпурном краю ("Тревис Макги")" - читать интересную книгу автора

неприятностей. Слушайте, я хочу даже большего. Когда они скроются где-то, я
не стану им мешать, подожду неделю, дней десять. Стоит ей попробовать с
тем, с кем приспичило, живо вернется домой.
- Джас, - остановил его шокированный Бакльберри.
- Ладно, ладно, Фред. Разговорился об интимных делах.
Вглядевшись в него, я понял, что Йомен пьян. До сих пор это не было
заметно. Как опытный выпивоха, он не терял над собой контроля, учитывая
последствия и умело устраняя их. Сокрушенно покрутил головой:
- Боже мой, каких только гадостей она не напела всем своим друзьям с
востока! Когда эта Виверша гостила у нас, она смотрела на меня как на
гадюку. И вы, чего доброго, поверили, что я ее заставил выйти за меня
замуж.
Убрав ногу с кресла, он нагнулся вперед.
- Мистер Макги, мы с ее отцом двадцать лет пахали как лошади, чтобы
выйти в люди. А потом он мне ее оставил, повесил на шею. Мне и в голову не
приходило жениться на ней. Когда девять лет назад я выгребал ее из Парижа,
она была на краю. Ничего более жалкого вы не видели. Крупная девушка, она
тогда исхудала, весила сорок пять килограммов. Стала истеричкой - крик,
визг, вообще не понимала, где находится. Сначала я не очень встревожился,
но, когда представил, что подумал бы Кэб, стало совестно. Отвез ее в
Швейцарию, поместил в хорошую лечебницу и подождал, пока ее привели в
порядок. А что дальше? Опять спустить ее с цепи? Снова капризы,
сумасбродство? Очень быстро она снова опустилась бы на дно со своими
сомнительными знакомыми. Ну, я поступил так, как мне казалось разумнее.
Пристегнул к ноге единственным доступным способом, женился и привез сюда,
домой. Восемь лет все отлично срабатывало, лучше, чем можно представить.
Знали бы вы, как она умеет пудрить мозги. Смотрите на нее, слушаете сладкие
речи и воображаете, что перед вами спокойная, разумная женщина. Если вобьет
себе в голову, сумеет убедить, что черное - это белое. Но по сути своей она
по-прежнему осталась сумасбродным ребенком со взбалмошным характером. А в
последнее время она вся как на иголках. Я держал ее в спокойной пристани
приличной жизни. Приятель, я уже стар для того, чтобы выходить из себя
оттого, что она поваляется с тем профессором. Огорчает меня это, противно
даже, но я стараюсь ее понять. Признаюсь - сделаю из ее очаровательной
задницы котлету, когда приведу назад, но ей это пойдет на пользу, она
поймет, что вела себя плохо. Любой охотнее заплатит дань, чем станет жить с
чувством вины. Моя гордость не пострадает, если все уладить. Вы не знаете,
парень, и она тоже не понимает, что без меня она конченый человек. Я должен
ее остановить, прежде чем она опять пойдет ко дну. Надеюсь, теперь вы нам
скажете, куда они нацелились.
Я не знал, что ответить. Было ясно, что он неглуп, но не хотелось
верить, что разыгрывал представление, зная, что она мертва. В раздумье я
встряхивал остатки льда в стакане, а Фред Бакльберри забросал меня
вопросами:
- Они что - достали документы или собираются через Хуарес махнуть в
Мексику? Или направились самолетом на запад? В Калифорнию?
Не отвечая, я допил виски и пристально посмотрел на Джаспера Йомена.
- Ваша семейная жизнь меня не касается, мистер Йомен. Сегодня днем, в
14.25 я стоял рядом с вашей женой. Кто-то выстрелил из тяжелого,
дальнобойного ружья, попал ей в шею сзади, и она умерла раньше, чем