"Джон Д. Макдональд. Смерть в пурпурном краю ("Тревис Макги")" - читать интересную книгу автора

тележку на колесиках, ногой захлопнет дверь и, откашлявшись, прочистив
горло, начнет перекличку с подружками в другом конце коридора.
Со стаканом в руке я умостился, полусидя в постели, и, подавив все
чувства, попытался с холодной головой обдумать, что, собственно, произошло.
Кто-то решил убить ее и исполнил свой замысел. Для чего при этом был нужен
свидетель? Кто-то знал, что она приедет на дачу. Вряд ли она доложила мужу,
что в полдень встретится в карсонском аэропорте с незнакомым мужчиной и
отвезет его на дачу. Но ей показалось, что кто-то уже следил за нею. А если
бы она перед завалом развернулась и доставила меня для беседы в другое
место? Кто-то знал ее слишком хорошо и предугадал ее реакцию. Раз она
решила говорить со мной именно там, сам черт ее не остановит. Если знали,
что я должен был провести там какое-то время, точно рассчитали, что
доберемся и пешком. А стрелок уже поджидал наготове. Мы облегчили ему
задачу, когда вышли и встали на краю обрыва. Да в любом случае перед
отъездом мы оказались бы на какое-то время в открытом пространстве. Ясно
одно: стрелок и тот, кто отъезжал на машине, - разные люди. Слишком много
времени потребовалось бы стрелявшему, чтобы спуститься по неровной дороге
на такое расстояние. Мои действия после падения женщины можно было
предвидеть - сначала найду укрытие, а потом отступлю к машине. Выясню, что
она исчезла, уйду пешком, предоставив ему или им возможность уничтожить
следы преступления.
Пока что я не искал мотивы убийства, а занялся вопросом, куда делся
труп. В той выжженной, обрывистой полупустыне в радиусе километра от дачи и
внизу и наверху найдутся десятки тысяч укрытий. Можно засунуть тело в
небольшую расщелину и засыпать камнями. За два дня неистовое солнце сожжет
и высушит все соки и превратит ее в двадцать килограммов сухой кожи,
сухожилий и костей, скукоженных в складках ковбойского костюма.
Разве для убийцы не было бы разумнее заманить ее на дачу одну?
Застрелить с меньшего, но безопасного расстояния? Быть уверенным, что никто
не помешает? Зачем понадобился свидетель, которому позволено свободно
передвигаться и твердить, что она мертва?
Однако один вывод я сделал - если все произошло по плану, то все это
выглядело бессмысленным, потому что отсутствовали некоторые факты. Кто бы
мог их сообщить мне? Тот безымянный адвокат из Беласко? Джон Уэбб? Долорес?
Окно в номере было открыто, в комнате темно. Снаружи доносился гул и
скрежет движения на автостраде, музыка из гриль-бара, приглушенные возгласы
игроков из "Тихой пристани". Зато детские крики в бассейне затихли. В
соседнем номере во всю мощь работал телевизор. Мимо моего окна прошагала
парочка, и я услышал слова женщины: "У нее весь день течет из носа, а ты,
Гарри, оставляешь ребенка в воде, пока он не посинеет..."
Я зажег свет, закрыл окно и долго регулировал вентилятор, нагонявший в
комнату струю влажного воздуха и сдержанным рокотом перекрывавший внешние
звуки. Этот монотонный шум, действующий вам на нервы и создающий такое же
чувство уединения, как в заводском цехе, представляет собой новый вид
комфорта.
Я задремал, а когда проснулся с пересохшими губами и заплывшими
глазами, было уже почти девять часов. Казалось, сон затуманит образ мертвой
женщины, но мозг по-прежнему воспроизводил одну картину: толчок - и она
падает, рывок - и падение. Поплескав в лицо пригоршнями холодной воды и
почистив зубы, я покинул мотель и перешел через дорогу в фермерскую