"Джон Макдональд. Месть в коричневой бумаге" - читать интересную книгу автора

управлением человеческими деньгами, распорядился насчет капиталовложений
вскоре после его смерти. На протяжении последних пяти с половиной лет он от
моего имени покупал смешные пакетики акций, о которых я никогда прежде не
слышала, но многие из них росли, росли и росли, а он улыбался, улыбался и
улыбался. Но конечно, в конце концов он все устроил так, чтобы все было
чисто в смысле налогов на недвижимое имущество. Отбрось неприятную мысль,
будто ты получил деньги, предназначенные для моих дочерей, - они получают
достаточно. В любом случае это нечто вроде твоего гонорара...
Речь идет о моей старшей дочери Морин, Тревис. Ей почти двадцать
шесть. Вот уже три с половиной года она замужем за Томом Пайком. Детей у
них нет. У нее были два выкидыша. Мори - молодая женщина с потрясающей
внешностью. Она тяжело заболела после второго выкидыша год назад. Я должна
была о ней заботиться, но в то время лежала в больнице перед первой
операцией... Господи, что за мыльная опера!.. Бриджит примчалась на помощь
и до сих пор здесь, так как заварилась какая-то распроклятая каша.
Понимаешь, я всегда считала Мори крепкой, как скала, а Бидди - ей сейчас
двадцать три - вечной неудачницей, мечтательной, необщительной, незнакомой
с реальностью. Но ей пришлось остаться не только из-за меня, но и из-за
того, что Мори трижды пыталась покончить с собой. Смотрю, как рука моя
пишет эти слова на бумаге, и мне это кажется еще более нереальным.
Покончить с собой - что за глупая, страшная белиберда! Том Пайк очень
милый, лучше не придумаешь. Они с Бидди изо всех сил стараются удержать
Морин, но, по-моему, с ней что-то неладно. Как будто до нее по-настоящему
не достучишься. Том испробовал все способы профессионального лечения и
консультаций, и они стараются убедить меня, будто теперь со всеми
проблемами покончено. Но я не могу поверить. И разумеется, не могу вылезти
из проклятой постели и обо всем позаботиться. Давай просто скажем: скорее
всего, мне уже никогда и не выбраться из проклятой постели.
Помнишь, в круизе ты мне рассказывал, как живешь, чем занимаешься.
Возможно, я преувеличиваю, но в сложившейся ситуации моя старшая дочь
пытается лишить себя жизни. Ты никогда не работал на превентивной основе? Я
хочу, чтобы ты постарался не дать ей покончить с собой. Не имею понятия,
как это сделать и принесет ли сделанное хоть какую-то пользу. Но все равно,
самый ничтожный шанс для Мори стоит гораздо больше двадцати пяти тысяч.
Я думала о тебе в эти последние дни и наконец решила, что не могу
попросить никого другого и что никто другой из заслуживающих моего доверия
ничем не сумеет помочь. Ты ужасно проницательный, и ты знаешь людей,
Тревис. Я помню, с какой огромной ловкостью, тактом, любовной нежностью ты
заново собрал из осколков погибающую вдову. Знаешь, в моих воспоминаниях о
том лете ты предстаешь в двух обличьях. Одно - молодой мужчина, намного
младше меня в момент наших забав, казавшийся необычайно ребячливым, как
мальчишка, отчего я себя видела злой и старой развратной ведьмой. А в
следующий миг ты был таким.., старым и мудрым, что я чувствовала себя
глупой молоденькой девочкой. Если б мы не провели вместе какое-то время, я
могла бы приспособиться и провести остаток жизни с Тедди Трескоттом... В
любом случае у меня осталось впечатление, что ты сможешь справиться почти
со всем в этом мире. Я имею в виду не только рефлексы и мускулы... Я веду
речь о тонком искусстве манипулирования людьми, как, по-моему, следует
обращаться с Мори. Разве она не сумеет понять драгоценность жизни? Я
понимаю - сейчас больше, чем прежде.