"Джон Д.Макдональд. (Трэвис Мак-Ги)." - читать интересную книгу автора

я слышал, и затратил уйму денег. Наконец он привел "Голландца" в Бахья Мор
и поставил в большой пустой док. Я как раз случился рядом и увидел, как
Тед Левеллен и Гуля хлопочут над "Ланью", так они переименовали
"Голландца". Да, на ней можно было плыть куда угодно и жить годами, лишь
изредка заходя в ближайший порт за всем необходимым.
Легко было сказать себе: не вмешивайся. Слишком легко. И я повторил
это, пока однажды в конце концов не понял, что обязан вмешаться. Я выбрал
утро, когда Гуля ушла в школу раньше обычного и отправился к профессору.
Разговор состоялся в большом салоне "Лани", дождь потоками струился по
стеклам, хлестал палубу и барабанил в крушу. Порывы ветра раскачивали
мачту, заставляя многотонную яхту чуть больше обычного колыхаться на
волнах.
Я сказал, что лично мне ясно как дважды два: у него не могло быть
столько денег от продажи "Телепня", он явно нашел какой-то клад на дне
моря во время этих своих "исследований". И уж если я сумел сообразить это,
то в округе найдется и множество других сообразительных, и как только они
сопоставят факты, они хлынут толпой на яхту, разберут ее по винтику и
обыщут каждый дюйм.
Недоумение он изображал превосходно. Недоумение, замешательство,
изумление. У него наготове была неплохая байка насчет завещания доверенных
лиц, описи имущества, исполнителей и прочих штук. О том, как долго тянули
с официальным объявлением завещания его жены и разделом имущества.
Тогда я сказал ему, что даже если это правда, дотошные искатели
легкой наживы все равно будут вертеться вокруг, а его самые дотошные
пошлют запрос на север, поднимут документы и завещание и выяснят, а
хватает ли указанной суммы на покупку такой дорогой яхты и оплаты всех тех
работ, которые были произведены на ней. Он обдумал мои слова и сказал, что
благодарен за предупреждение и вообще за беспокойство и что он примет
надлежащие меры. Тут я ноконец сообразил, что он принимает меня за
обычного вымогателя, который почуял жареное и захотел урвать кусок.
Разозлившись, я холодно объяснил ему, что это входит в мой маленький
бизнес спасения на водах. Не исключено, что я ему еще понадоблюсь в таком
качестве. Он полагает, что вряд ли.
Лишь два года спустя он понял, что может вполне доверять мне, а до
того наше партнерство больше походило на вооруженный нейтралитет. А
поводом для сближения послужила Гуля. К тому времени ей было уже
семнадцать. Она умудрилась произвести из величайших фуроров в наших краях.
А центром был я. Взрослому трудно даже представить, куда может завести
романтическое воображение подростка. Когда она смотрела на меня, ее глаза
округлялись, а взгляд томно тяжелел. Она краснела, бледнела, краснела
снова. Она умолкала на середине фразы, забыв, о чем говорила. Она
спотыкалась и налетала на шкафы, баки, деревья и ограды. Она ходила за
мною повсюду, как собачонка. И если бы при этом она была угловатым,
неуклюжим подростком с торчащими вперед зубами и раскосыми глазами! Тогда
все было бы проще. Но она была девушкой во всем блеске первого цветения
юности, смуглой, гибкой, прелестной, с огромными голубыми глазами. Полный
список достоинств, способных вскружить голову кому угодно. Это тревожило
ее отца и делало меня мишенью для насмешек по всему побережью. Вон идет
Мак-Ги со своим фан-клубом.
Намерения Гули были чистыми и бесхитростны: она хотела выйти за меня