"Джон Д.Макдональд. (Трэвис Мак-Ги)." - читать интересную книгу автора

- Да, это, конечно, должно придать ему устойчивости, - подтвердил я
ей в тон.
- Что ж, простите, если сбила вас с мысли своей болтовней. Я не
хотела мешать. Вы просто... начните оттуда, где я вас прервала, ладно?
Удалилась она совершенно счастливой. Я, оказывается, был в самом деле
занят. И вовсе не являл собой живой упрек небрежности и невниманию
стюардесс. Но ее лучистая прощальная улыбка в Гонолулу Интернешенел была
слишком специфична: это означало, что она рада сбыть меня с рук. Майер
говорит, что американцы не только не выносят одинокого существования, не
заполненного никакой полезной деятельностью; более того, они еще тщатся
всех убежденных одиночек притянуть к какому-нибудь стаду себе подобных.
И все же, несмотря на вмешательство милой стюардессы, у меня были и
время, и возможность подумать о Гуле и о том, что могло заставить ее так
срочно вызвонить меня к себе.
Образ Гули всегда вызывал во мне ощущение свежести и легкости.
Впервые это ощущение появилось десять лет назад, когда ей было пятнадцать,
и с тех пор ничуть не поблекло. Десять лет назад она приехала в местечко
Бахья Мор, Лодердейл, сироткой без матери, вместе с отцом, профессором
Тедом Левелленом. Жена Теда, ее мать, внезапно умерла, и он, повинуясь
тому странному импульсу, который подчас порождает шок и глубокое горе,
взял долгий отпуск в том университете где-то в самом сердце Америки, где
преподавал многие годы.
Мне даже вспоминать не хочется, какое гигантское количество
подлинных, достоверных, бесценных карт с крестиком, указующим сокровища,
предлогалось мне. Сокровища, затонувшие вдоль отмелей Флориды и Багамских
рифов, около Юкатана. Я уверен, что где-то в море, около самого большого
склада сокровищ, работает маленькая фабрика, которая достает их,
подчищает, стругает на мелкие безделушки и подбрасывает поближе к берегу.
Тед Левеллен брал академический отпуск года за два до того, как
умерла его жена и провел свободный год в пыльных запасниках и
книгохранилищах старых библиотек Лиссабона, Мадрида, Картехены и
Барселоны. Поэтому его разговорный испанский, равно как и португальский,
был почти безукоризнен, а сам он как лингвист, историк и ученый был
известен там чуть ли не больше, чем у нас, и поскольку его проект
апеллировал к национальной гордости и чести - изучение малоизвестных
плаваний к чужим берегам и забытых героев тринадцатого, четырнадцатого и
пятнадцатого столетий, - ему было позволено рыться во всех книгах и
документах, в каких он только пожелает.
Мы были знакому уже не первый год, и уже давно Тед убедился, что
может вполне доверять мне, когда он наконец рассказал мне о том блаженном
времени. Письма, судовые документы, карты. Груды документов, бумаг,
дневников и записок, которые мало кто видел и совсем никто не изучал.
Изящные, церемонные описания событий, полных крови и золота, пиратства и
алчности, штормов и эпидемий. Надо отметить, помимо исследовательского
рвения ученого, Тедом руководила одна давная мечта. Он искал ключ к
какому-нибудь давно позыбытому кладу и записывал в особый блокнотик,
который всегда носил с собой. Тед называл его "мое сновидение", и они с
женой часто посмеивались над его детской страстью. Когда-нибудь, малыш, мы
отправимся на поиски сокровищ...
Следующим летом они отправились в отпуск на Флориду, узучать хитрости