"Виктор Лысенков. Ехали цыгане" - читать интересную книгу автора

В один из весенних дней, когда на улице было совершенно пусто, я стоял
на дувале и думал, что мне делать. Тетушки Полли у меня не было и не было
задания красить забор. Да и пацанов никого не было на улице: кто в школе,
кто на работе, я жил тогда совсем один - мама с сестренкой застряли в Риге
из - за денежной реформы, и я мог по своему усмотрению выбирать, идти мне
сегодня в школу, или нет. У меня не было никаких денег( мамины должники, что
должны были вернуть деньги после ее отъезда, сами оказались на мели после
реформы, так как еще не привыкли к новым деньгам и ценам), я постоянно был
голодным, но то, что я сделал дальше, все равно не оправдывает мой поступок:
мы многое понимали, дети войны. Цыганки постарше гадали где - то в людных
местах, а их дети побирались. Вдруг я увидел девочку - цыганку моего
возраста, может, чуточку старше. Она шла через мостик над арыком,
направляясь как раз к нашей улице, которая начиналась нашим двором. Через
плечо у девочки была перекинута сума, никаких сомнений не было - это
побирушка. Я смотрел на нее, и чем ближе она подходила, то я все больше
замечал на ней все новые и новые детали одежды и украшения: вот мне уже
видно было монисто на ее шее, серебряные сережки на длинных подвесках,
которые колыхались в так ее уверенному шагу, я даже заметил, что юбка ее
была не очень широкой и одна - в отличие от взрослых цыганок, носивших по -
несколько широченных юбок. Но главное, что я успел заметить, девочка была
очень хороша собой. Только вот лицо ее было серьезно - видно было, что она
озабочена предстоящим делом. И чем ближе она подходила, тем сильнее
проступала ее красота. Я не говорю уже о том, что она была стройна: в те
годы даже среди взрослых не было упитанных..
Девочка, почти девушка, подняла на меня глаза и как это нередко бывает,
когда мы хотим уязвить возвышенную красоту, ( а я был уверен в своей
недосягаемости), я крикнул ей: "Побирушка"! Юная цыганка быстро осмотрелась
вокруг, ища, чем бы запустить в меня, но не найдя ничего подходящего,
подпрыгнула, стараясь поймать меня за голую лодыжку цвета ее лица и
одновременно не очень громко, но с презрением и достоинством прикрикнула: "У
- у. Ишак"! ( какая точная характеристика к моему поступку!). Я бросился
бежать вдоль по дувалу, к сараю, туда, где у меня валялся разный хлам и я
залазил и слазил с дувала. Девочка погналась за мной, так ей было видно, что
улица здесь шла на подъем и дувал был значительно ниже, и она намеревалась
достать мою ногу. Вот было бы дело, если бы ей удалось сдернуть меня с
дувала. Почти с двухметровой высоты я шлепнулся бы что надо! Но я быстрее ее
добежал до своей "лестницы" и спрыгнул во двор. Она с той стороны, встала на
цыпочки ( иначе не заглянешь во двор - я это знал из личного опыта. Да и
дувал строился так, чтобы прохожие любопытства ради не глазели во двор). Она
отыскала меня глазами и подняв кулачок, пригрозила: "Все равно я тебя
поймаю"! От страха я бросился в кибитку и закрылся на крючок, хотя попасть
во двор она не могла: изнутри калитка запиралась на засов. Но все равно я
почти целый день просидел дома, изредка выглядывая в окно, боясь даже выйти
во двор.
Уже вечерело, и тогда я понял, что она прошла вдоль всей нашей улицы и
вышла на противоположный ее конец, туда, где шесть лет назад для цыган
строили каменные "шатры", и низом, мимо кладбища, вышла к церкви Ее смелый
напор поразил меня: мы ведь в своем поселке не были ангелами, постоянно
выдавая детским колониям все новых и новых "рекрутов".
Такую же смелую девушку, но постарше возрастом, уже в конце прошлого