"Сергей Львов. Друг моего детства" - читать интересную книгу автора

Письмо действительно написала она.
Очень четкими буквами, похожими на те, которыми она переписывала
заметки. В тетрадях она писала по-другому. Но разве за такой длинный год не
может измениться почерк?
Марина писала мне, что очень по мне скучала. Марина писала, что приехала
в Москву на один день и, когда мы увидимся, все объяснит. "Я буду ждать
тебя завтра в два часа у колонн Большого театра".
Завтра. В два часа дня. У колонн Большого театра.
Завтра. В два часа дня. У колонн Большого театра.
Завтра. В два часа дня. У колонн Большого театра.


У Большого театра восемь колонн.
Это я запомнил в тот давний майский день. Я пришел раньше, чем было
написано в письме, и начал ходить от колонны к колонне.. Мне казалось, что,
если я буду стоять неподвижно у первой колонны, Марина может появиться у
последней и не заметит меня в толпе.
Чтобы быстрее шло время, я считал колонны. Их было восемь. Между первой
и второй и между седьмой и восьмой стояли фонари. Я то и дело выходил
из-под колоннады посмотреть на уличные часы, потом кидался обратно, чтобы
мы не разминулись. В половине третьего, стоя около пятой колонны, я
перечитал письмо.
Может быть, я что-нибудь перепутал?
Я ничего не перепутал.
Потом я спрашивал у каждого прохожего, который час, пока один из них,
который, видимо, тоже кого-то ждал, не прикрикнул на меня:
- Что пристаешь, надоел!
В три часа я понял: Марина не придет. В четверть четвертого я еще раз
прошел через всю колоннаду, от первой колонны до восьмой и от восьмой
колонны до первой...
Букетик подснежников, который я, смущаясь, купил по дороге, завял у меня
в руках, Я не знал, что с ним делать. Я не хотел нести его домой и не мог
выбросить.
Я пошел к станции метро - метро открыли в начале того самого давнего
мая, когда все это происходило со мной. И тут мимо меня с хохотом пробежали
какие-то ребята. Лица их показались мне знакомыми, но я не сразу понял, кто
это. И только когда они обогнали меня и стали около входа в метро около
ниши, где тогда помещался гипсовый спортсмен, а я подошел ближе к
вестибюлю, я узнал их. Это были "дачные" во главе с Аркадием. Они
захохотали и загикали, а я все еще не понимал, откуда они взялись и чего
так веселятся. И тут я услышал голос Аркадия:
- Ну, что я говорил? Профессор возвращается со свидания. С цветочками
возвращается! Ну, задай нам вопрос, профессор!
И тут я понял: все это время, пока я ходил, бегал, метался, пока я
погибал между колоннами Большого театра, они стояли где-то рядом и
подглядывали за мной. И тут я понял, кто написал мне письмо, кто привел их
сюда, кто рассказал им о Марине.
Я хотел повернуться и убежать.
Я их не боялся.
Но я не мог их видеть.