"Аркадий Львов. Двор, книга 3 " - читать интересную книгу автора

послезавтра, и через год, и через десять. Эти подрастут, придут другие, мамы
станут бабушками... А сам-то? Да и сам-то...
- Тьфу! - сплюнул майор. Из-за спины раздался окрик:
- Чего плюешься? Ну чего плюешься, спрашиваю... Андрей Петрович
обернулся, глазам не поверил:
- Матвей! Ты?
- Товарищ майор, капитан Фабрикант прибыл по вашему приказанию!
- Ну, Мотька! Ну, штукарь! - майор Бирюк взял капитана Фабриканта в
охапку и тискал, пока тот не изловчился и сам не захватил майора в охапку.
Дети смотрели во все глаза и хором, как по команде, закричали:
- Дядя, дядя, а кто сильнее?
Матвей ткнул пальцем в сторону майора:
- Кто главнее, тот и сильнее. Он главнее.
На углу Екатерининской и Греческой спустились в погребок, взяли по
стакану портвейна, потом еще по стакану, посуду поставили на бочонок,
посетители, кто стоял поближе, оглядывались на майора, один, видно было,
крепко под градусом, потряс руками над головой и закричал сиплым голосом:
"Виват кавалеру Золотой Звезды! Виват!"
Публике не понравился хмельной виват, она тут же откликнулась в
несколько голосов:
- Боцман, ты не на Привозе! Веди себя культурно. Боцман низко наклонил
голову, прижал руку к сердцу и объявил, что приносит свой пардон.
Майор Бирюк поначалу нахмурился, Матвей, наоборот, развеселился, и
теперь, после пардона, который публично принес боцман, оба смеялись и
кивками головы дали боцману знать, что пардон, принесенный им, принят к
обоюдному удовлетворению сторон.
Спустя минуту оказалось, однако, что сцену с пардоном боцман истолковал
по-своему, поднял перед собою стакан и объявил, что сам он фронтовик, брал
Берлин, каждый второй здесь фронтовик, и надо выпить за товарища Сталина,
чтоб ему было хорошо на том свете, и за Георгия Маленкова, сына
Максимилианова, и за первого друга его Лаврентия Берию, чтоб нам всем было
хорошо с ними на этом свете.
Первое желание у Андрея Петровича было одернуть бузотера, который,
скорее всего, самозваный фронтовик, Берлин видел только в кино, вызвать
милицию, потребовать документы, но Матвей тут же стал подталкивать к выходу,
боцман кричал вдогонку, чтобы вернулись, он хочет предъявить документы и
показать медали, чтоб люди могли увидеть своими глазами.
Мотя, когда поднимались по ступенькам на улицу, стал объяснять, что
боцман в самом деле фронтовик, имеет медаль "За взятие Кенигсберга", а
насчет Берлина прибавил для весу.
- Мотька, - майор Бирюк сжал кулаки, - ты куда меня привел! Да это же
кабак для ханыг!
- Ну почему кабак? - пожал плечами Фабрикант. - Винный погребок в пяти
шагах от Дерибасовской. Ну а пусть даже кабак, зато живых людей, народ
повидал. Сталин помер в марте, теперь на дворе июль. Четыре месяца.
Вольничать люди стали. Кому нравится, кому нет. Это уж по вкусу, Андрей
Петрович.
- Да ты же, Матвей Ананьевич, - сощурил глаза майор, - хоть фронтовик,
артиллерист, переквалифицировался в строители, диплом инженера в кармане,
сам такой.