"Аркадий Львов. Двор, книга 3 " - читать интересную книгу автора

"Малая, тебя тянут на цвинтар!" - схватил на руки, она машинально обняла за
шею, долго бежали в темноте, наконец, остановились, оказалось, во дворе у
дверей Феди Пушкаря, Чеперуха опустил Клаву Ивановну на землю, она сказала:
"Ну, Иона, слава Богу, все хорошо кончилось".
Клава Ивановна открыла глаза, няня слегка тормошила за плечо, сказала,
покойницу увезли, можно переходить в палату, а нет настроения сейчас, можно
отложить на утро. Лучше, посоветовала няня, отложить на утро, а то ночь
длинная, наперед всего не угадаешь, человек хоть помер, сам в покойницкой, а
дух от него все равно остается.
- Короче, - перебила Клава Ивановна, - если все готово, можно
перебираться.
Няня сказала, больной вставать нельзя, она сходит за каталкой. Хорошо,
согласилась Клава Ивановна, пусть идет за каталкой.
Няня вернулась без каталки - у одной сломалось колесо, обещают завтра
починить, а другая сейчас под больным, у которого отнялись ноги, сам ходить
не может - зато принесла новость: какой-то человек внизу рвется к мадам
Малой, говорит, что самый близкий родственник, обязательно должен навестить.
Мадам Малая просила обрисовать, какая наружность, няня обрисовала,
получалось довольно точно, по всем признакам Иона Чеперуха. От неожиданности
трудно было сразу сообразить, что ответить: то хотелось сказать, пусть
уходит, то, наоборот, хотелось сказать, пусть впустят, но предупредят
заранее, что на две минуты, не больше, чтобы мог сказать здрасьте и до
свиданья, хотя, с другой стороны, впускать человека в больницу, когда
посетительское время кончилось, чтобы мог сказать здрасьте-до свидания, не
было никакого резона.
- Ладно, - решила, наконец, Клава Ивановна, - пусть заходит.
Действительно, оказалось, точно угадала, это был Иона Чеперуха
собственной персоной. Он держал свой картуз в руках, как будто вот-вот
протянет, чтоб положили подаяние, молча смотрел на больную, по всему облику
видно было, что не решается заговорить первый, ждет то ли вопроса, то ли
разрешения, мадам Малая, в ответ, тоже смотрела молча, Иона не выдержал,
закрыл глаза, на лице была такая горькая гримаса, что невозможно было
оставаться безучастным, и больная, наконец, произнесла:
- Ну, биндюжник, долго будем играть в молчанку? Давай говори, Малая
слушает.
Иона закрыл глаза, правым кулаком ударил себя в грудь, послышался
тяжелый гулкий звук, мадам Малая укоризненно скривилась, наверное, в кармане
порожняя бутылка, Иона развел на обе стороны полы тужурки, расстегнул рубаху
и сам предложил, пусть обыщут его с ног до головы, вот стоит санитарка, она
будет свидетелем.
Няня смотрела с удивлением, было впечатление, не понимает, что
происходит, мадам Малая сказала ей, пусть займется своими делами, надо
будет - кликнут.
Когда остались вдвоем, Иона упал на колени, Клава Ивановна вынула
из-под одеяла руку, положила ему на голову, как будто маленький мальчик
напроказил, а мать все равно готова простить. Иона весь затрясся:
- Ой, Малая, нету на свете другой такой Малой! Нету и не будет!
- Встань, - приказала Клава Ивановна, - встань, биндюжник, перед людьми
стыдно.
Иона поднялся, немного постоял, озираясь по сторонам, как будто хотел