"Карусель памяти" - читать интересную книгу автора (Чемберлен Диана)

27

Шарлоттсвиль, штат Вирджиния

Джон свернул с шоссе на дорогу, ведущую в Монтичелло. Позади него Клэр подпевала магнитофону. «Человек-оркестр».

Она пела громко и фальшиво. Трудно было сказать, чей голос хуже – Клэр или Боба Дилона. Неважно. Она заглушала Дилона, повторяя каждую невразумительную стихотворную строку, и Джон упивался необузданным счастьем, которое слышалось в ее голосе.

Монтичелло стоял первым в ее списке неотложных дел. В последние полторы недели они вносили изменения в соответствии с его списком и ее, начав с выходных в Оушен-сити, где их на пляжном молу настиг дождь с градом, и они провели большую часть времени в номере отеля за едой или занимаясь любовью. Потом они посетили аквариум в Балтиморе, потом сходили на пьесу в Центр Кеннеди. Он не мог не согласиться, что атмосфера была несколько натянутой. Их отношениям был нанесен удар за последние два месяца, и требовалось некоторое время, чтобы они смогли чувствовать себя по-прежнему свободно друг с другом. Прошло почти две недели, когда она заявила, что больше не будет встречаться с Рэнди, и они заполнили эти недели такой деятельностью, что времени, чтобы прочувствовать печаль или сожаление, совершенно не оставалось. Они взяли пару дней отпуска, которые, как только он начинал думать о работе, приводили его в панику. Ведь перед итоговой конференцией нужно было так много сделать.

Клэр старалась изо всех сил. Случайный наблюдатель мог с уверенностью сказать, что она обрела прежнюю себя. Тронутый ее усилиями, Джон старался не обращать внимания на тяжесть ее походки и безжизненность желаний. Он не заострял внимания на нехарактерной для нее слезливости после занятий любовью или на том факте, что большая часть пьесы, которую они смотрели, выпала у нее из памяти. Она не выполняла свою долю обязанностей в фонде также. Он ничего не говорил ей об этом, но знал, что она сильно отстала от собственного графика мероприятий перед итоговой конференцией.

В последнее время она иногда просыпалась в середине ночи. Никогда раньше с ней не было такого – она всегда спала как убитая. Порой он спрашивал ее, все ли в порядке. Она неизменно отвечала, что все прекрасно, и он довольствовался этим ответом. Стоит ли ему терзать ее расспросами? Добрый старый Рэнди непременно бы сделал это. Сумасбродный Рэнди. Джон обвинял его в этой неразберихе. Так было проще всего. Удобнее всего. Потому что, насколько ему было известно, из тех, кого бы можно было в этом обвинить, никого не осталось в живых.

Но в остальном Клэр становилось лучше. Чуть-чуть получше с каждым днем. Он не знал, страдает ли она до сих пор от этих странных визуальных образов, которые она обсуждала с Рэнди, но был не готов пока спросить об этом. Если теперь у нее больше не возникало этих навязчивых проблесков памяти, а он напомнит о них, они могут начаться снова.

Она все еще пела «Человек-оркестр», когда держала его коляску, чтобы он смог пересесть в нее из автомобиля. Она даже немножко пританцовывала и наклонилась, чтобы обнять его сзади, целуя в макушку.

Они присоединились к небольшой группе туристов в фойе дома Томаса Джефферсона. Их гидом была изящная женщина с огромными познаниями, и вскоре Джон был поглощен легендами об уме Джефферсона, его разносторонних интересах и о гениальности, которая граничила с эксцентричностью. Они прошли через его библиотеку и гостиную, столовую и наконец добрались до его особенной спальни. Комната была разделена на две кроватью, проходящей сквозь две стены. Интригующие часы висели в ногах постели. Джон хотел было обратить на них внимание Клэр, но она смотрела на что-то, выставив подбородок вперед и прижав руку ко рту. Он проследил за ее взглядом, устремленным высоко на стену над кроватью, где три овальных окна без стекол смотрели в темноту. Позади окон находился шкаф-кладовка, сказала гид, Джефферсон хранил тут свою одежду для других сезонов.

Лицо Клэр посерело, и Джон почувствовал, как его прошиб пот. Между ними стояло несколько человек, и ему было трудно пробраться к ней со своим инвалидным креслом. Она посмотрела на него, и в ее глазах было не что иное, как ужас, затем быстро прошла мимо гида из комнаты.

Гид прервала предложение на полуслове.

– Мадам? – окликнула она Клэр, но послышались только удаляющиеся поспешные шаги.

Джон выехал из комнаты за ней. Позади себя он слышал, как экскурсовод открыла дверь и сказала кому-то, что одному члену ее группы необходим провожатый из здания.

Клэр не успела уйти дальше библиотеки, когда ее вырвало. Она облокотилась о стену, и по щекам ее катились слезы. Другой экскурсовод, на этот раз пожилой седой мужчина, стоял уже рядом с ней, когда подоспел Джон. Клэр посмотрела на Джона взглядом, полным покорности, а потом схватила экскурсовода за руку.

– Мне так жаль, – сказала она. – Я не могу поверить, что я… я не могла выйти…

– Ничего страшного. – Экскурсовод посмотрел на Джона. – Вы – ее муж?

Джон кивнул, не сводя глаз с Клэр.

– С тобой все в порядке? – спросил он.

Клэр кивнула, сглатывая с трудом. Она часто дышала и выглядела совсем больной. Он надеялся, что экскурсовод сможет вывести ее из дома до того, как ее снова будет тошнить.

Мужчина взял Клэр под локоть и повел в направлении фойе. Джон следовал за ними позади.

– Такое случается, – сказал экскурсовод ласковым голосом. – Этот ковер из тех, что предназначены, чтобы по ним ходили люди. Вовсе не экспонат. Его можно почистить.

Они дошли до передней двери. Во двор вели несколько ступенек. Джон не сможет выйти там.

– Мне придется отправиться к лифту, Клэр. Ты справишься одна?

Клэр кивнула, а потом направилась к ступенькам, дверь распахнулась и захлопнулась за ней. Экскурсовод посмотрел на Джона.

– Расстройство желудка? – спросил он.

– Нет. Думаю, что-то еще.

Мужчина улыбнулся ему лукаво. Ему следовало бы сказать, что расстройство желудка, и оставить все как есть.

Ему потребовалось несколько минут, чтобы найти лифт и проехать на коляске вокруг дома до скамейки, где сидела Клэр. Она робко посмотрела на него.

– Я так глупо себя чувствую. – Ее голос звучал слабо. Джон хотел бы повернуть время вспять, когда она весело подпевала Бобу Дилону в автомобиле.

– Что произошло? – спросил он.

Она пожала плечами.

– Просто сваляла дурака, вот и все.

Он наклонился вперед, чтобы взять ее за руку.

– Там было слишком жарко, – сказал он. – Душно. Ты теперь чувствуешь себя лучше?

Она потуже запахнула свое пальто свободной рукой, в глазах ее стояли слезы.

Джон вздохнул, смиряясь с неизбежным.

– Ведь это не просто духота, а?

Она покачала головой.

– Нет.

– Я люблю тебя, Клэр, – сказал он. – Расскажи мне. – Он говорил чрезвычайно требовательно, но его бравада была только внешней. Такой же фальшивой, как и ее хорошее настроение за последние две недели.

– Та же ерунда, – невнятно сказала она.

– Ты имеешь в виду, что у тебя опять… возникли эти проблески воспоминаний?

Она кивнула, прикусив нижнюю губу, еще сильнее схватившись за него.

– Эти овальные окна, – сказала она.

– С чем они связаны?

– Я не знаю. Они просто… вывели меня из равновесия.

– Прости, – сказал он. – Ведь это в первый раз за это время, не так ли? Я хочу сказать, что у тебя не появлялись эти вспышки с тех пор… за эти две недели, правильно?

Она посмотрела прямо на него.

– Они были у меня все это время, – сказала она тихо.

– Неужели? – спросил он. – Все те же кусочки воспоминаний, в которых совсем нет смысла?

Она кивнула, и он понял, что она ждет, что он спросит ее об этом еще. Что она видит, что она чувствует, когда эти воспоминания наплывают на нее? Она хотела, чтобы он спросил. Она умоляла его своим взглядом, рукой, которая замерла под его рукой. Но он не был готов задавать подобные вопросы. А, возможно, наоборот, слишком хорошо подготовлен к этому. Может быть, именно в этом и была проблема.

– Сходи, пожалуйста, к психоаналитику, Клэр. Пожалуйста.

Мгновенье она пристально смотрела на него.

– Хорошо, – сказала она наконец, и в лице ее мелькнуло разочарование. Она отвернулась от него, потянув свою руку из его руки, и сунула ее в карман.

Она встала, и они в молчании направились вниз по дорожке к своей машине. Он не мог винить ее. Она дала ему шанс не только возобновить их прежние близкие отношения, но и построить новые, поднять их на большую высоту.

А он упустил такую возможность.