"Аркадий Львов. Мой старший брат, которого не было (Сборник "Фантастика-65")" - читать интересную книгу автора

- Женя, - опять поправился он и еще сказал, что с этим пора кончать.
Я хотел спросить, с чем этим, но он уже встал и первый вскарабкался на
скалу и оттуда, со скалы, подал мне руку. Я ухватился за его руку - она
была очень сильная, еще никогда я не держался за такую сильную руку. Мне
не хотелось отпускать ее, но прыгать по скалам, держась за руки, нельзя. И
так мы шли: он - впереди, я - за ним.
А потом ему вдруг стало плохо, и если бы я не схватил его за руку и не
потянул назад, на себя, он свалился бы в расщелину. Позже он говорил мне,
что я спас его, потому Что расщелина была глубокая, с двухэтажный дом, а
главное - с ребристыми, как колотый гранит, стенами.
На улице Амундсена туман был не такой густой, как там, на берегу. Я
даже свободно мог прочитать вывески - "Парикмахерская", "Одрыбкооп",
"Аптека", - хотя мы все время шли по трамвайной колее.
- Небо чистое, - сказал он, - когда пройдет туман, будет солнце. Ты
любишь солнце?
- Все любят.
- Все, - согласился он, - но не все одинаково.
Когда мы пришли на Фонтан, туман быстро отступал к морю, будто клубы
зеленого газа, распираемые изнутри и гонимые ветром.
- В городе тумана нет... - он помедлил, а затем произнес уверенно,
очень уверенно: - Женя.
Мы сели в машину. Он сказал, что все мальчики любят машины и мы поедем
в город машиной.
- Папа, наверное, часто катает тебя?
- У меня нет папы, я никогда не видел своего папу, его убили на войне.
В городе Линц, в Австрии.
- Я не знал, что твой отец погиб, - сказал он, - но это очень
странно... хотя, нет, ничего странного: просто я был невнимателен - я ведь
знал, что у тебя нет отца. Еще раньше знал.
- Сказали?
- Нет, Женя, никто ничего не говорил мне. Ты же знаешь, в нашем доме
все считают, что я со странностями. Со странностями - это почти то же, что
псих.
Он вдруг рассмеялся, и я сказал ему, что знаю, отчего он такой, со
странностями.
- Ну? - он даже привстал, надвигаясь на меня.
- У вас несчастье.
Он смотрел на меня очень внимательно. Но, как тогда у ворот, он не
видел меня, потому что думал о чем-то своем. А потом вдруг хлопнул себя по
колону.
- Пора с этим кончать, - теперь он смотрел прямо в глаза мне, - пора,
Женя.
Он уже не горбился, не норовил забиться в угол поплотнее, он сидел
свободно, не напрягаясь, и лицо у него было спокойное, ясное, и у меня
появилось чувство, что вот, наконец, я увидел лицо и глаза моего старшего
брата. Я хотел спросить, не кружится ли у него голова, я хотел сказать,
что это еще ему повезло там, в скалах, потому что можно было разбиться
насмерть, но он улыбнулся и кивнул мне: помолчи немного, я сам все
расскажу.
С десятой станции мы свернули на Окружную улицу, а по Окружной, через