"Аркадий Львов. Мой старший брат, которого не было (Сборник "Фантастика-65")" - читать интересную книгу автора - Женя, - опять поправился он и еще сказал, что с этим пора кончать.
Я хотел спросить, с чем этим, но он уже встал и первый вскарабкался на скалу и оттуда, со скалы, подал мне руку. Я ухватился за его руку - она была очень сильная, еще никогда я не держался за такую сильную руку. Мне не хотелось отпускать ее, но прыгать по скалам, держась за руки, нельзя. И так мы шли: он - впереди, я - за ним. А потом ему вдруг стало плохо, и если бы я не схватил его за руку и не потянул назад, на себя, он свалился бы в расщелину. Позже он говорил мне, что я спас его, потому Что расщелина была глубокая, с двухэтажный дом, а главное - с ребристыми, как колотый гранит, стенами. На улице Амундсена туман был не такой густой, как там, на берегу. Я даже свободно мог прочитать вывески - "Парикмахерская", "Одрыбкооп", "Аптека", - хотя мы все время шли по трамвайной колее. - Небо чистое, - сказал он, - когда пройдет туман, будет солнце. Ты любишь солнце? - Все любят. - Все, - согласился он, - но не все одинаково. Когда мы пришли на Фонтан, туман быстро отступал к морю, будто клубы зеленого газа, распираемые изнутри и гонимые ветром. - В городе тумана нет... - он помедлил, а затем произнес уверенно, очень уверенно: - Женя. Мы сели в машину. Он сказал, что все мальчики любят машины и мы поедем в город машиной. - Папа, наверное, часто катает тебя? - У меня нет папы, я никогда не видел своего папу, его убили на войне. - Я не знал, что твой отец погиб, - сказал он, - но это очень странно... хотя, нет, ничего странного: просто я был невнимателен - я ведь знал, что у тебя нет отца. Еще раньше знал. - Сказали? - Нет, Женя, никто ничего не говорил мне. Ты же знаешь, в нашем доме все считают, что я со странностями. Со странностями - это почти то же, что псих. Он вдруг рассмеялся, и я сказал ему, что знаю, отчего он такой, со странностями. - Ну? - он даже привстал, надвигаясь на меня. - У вас несчастье. Он смотрел на меня очень внимательно. Но, как тогда у ворот, он не видел меня, потому что думал о чем-то своем. А потом вдруг хлопнул себя по колону. - Пора с этим кончать, - теперь он смотрел прямо в глаза мне, - пора, Женя. Он уже не горбился, не норовил забиться в угол поплотнее, он сидел свободно, не напрягаясь, и лицо у него было спокойное, ясное, и у меня появилось чувство, что вот, наконец, я увидел лицо и глаза моего старшего брата. Я хотел спросить, не кружится ли у него голова, я хотел сказать, что это еще ему повезло там, в скалах, потому что можно было разбиться насмерть, но он улыбнулся и кивнул мне: помолчи немного, я сам все расскажу. С десятой станции мы свернули на Окружную улицу, а по Окружной, через |
|
|