"Оскар Лутс. Свадьба Тоотса ("Истории про Тоотса" #3)" - читать интересную книгу автора

Ну и хорошо - Лутс парень что надо. А дальше и вовсе незнакомые мужчины и
женщины, черт знает, откуда они понаехали! А Либле? Неужели и впрямь Либле,
его правую руку, решили посадить за второй стол?! Не может того быть, он,
Йоозеп, сам отдал твердое распоряжение, так, мол, и так, Либле во всяком
случае должен сидеть за первым, скорее пусть пастор окажется за вторым
столом. Но что теперь об этом... Может быть, Либле не очень-то и хотел
"якшаться" с пастором и с кистером, и сам открутился от первого стола...
главное же - заметила Тээле, что Арно Тали здесь, или еще нет?
Этот вопрос для Тоотса так важен, что он хочет разрешить его
немедленно.
- Смотри, Тээле, - шепчет он жене, - там сидит Арно.
- Уже видела, - отвечает Тээле, улыбаясь в сторону Тали. Странным
образом Тали в этот миг поднимает глаза и тоже улыбается в ответ бывшей
соученице. Взгляд молодого человека так безмятежен и радостен, что к сердцу
Тоотса приливает волна тепла. Нет, благодарение Богу, Тали ничуть не
завидует. Кто завидует, не способен так смотреть и так улыбаться. Но
глядите, глядите-ка, этот вечный злопыхатель, что сидит неподалеку, этот
Йорх Каабриель Колумбус Хризостомус Кийр - глядите-ка, он вот-вот лопнет от
зависти. Чудо, что он еще целехонек.
Но Тоотс не может дальше отдаваться течению своих мыслей, - все сидящие
за столом поднимаются по примеру пастора с мест, чтобы помолиться. Духовный
муж благословляет трапезу, желает молодой паре всю жизнь садиться за стол в
таком же согласии и любви, как сейчас, чтобы их каждодневным гостем мог
стать тот, кто однажды сказал...
Затем все вновь садятся на свои места; те, кто посмелее, наливают в
рюмки вино и накладывают на тарелки закуску; более робкие и здесь тоже
медлят, понуждая друг друга уже знакомым нам "нуканьем". И все-таки вначале
тихое, словно бы осмотрительное позвякиванье ножей и вилок постепенно
становится все громче, завязывается разговор, и на волю выпускается та или
иная невинная шутка. Кистер что-то шепчет пастору на ухо, после чего берет
свою рюмку, встает и произносит в связи со знаменательным событием такую
доброжелательную речь, какой уже давненько не слыхивали ни в ближних краях,
ни в дальних. В конце ее он провозглашает в честь молодой пары здравицу и
сам запевает, подавая присутствующим головою знак, чтобы они тоже поднялись
и помогли петь. Тысячу раз многие лета молодой паре! И еще раз многие лета!
Лицо Тоотса становится огненно красным, он знает, что немедленно должен
что-то предпринять, что-то произнести, но что именно - этого он не в
состоянии выжать из своей пылающей головы. Вино, которое Тоотс пьет во
здравие самого себя и своей молодой супруги, попадает ему в дыхательное
горло, он закашливается, кажется, вот-вот вовсе задохнется. При этом перед
его выкатившимися глазами пляшут разом не один, а два Киппеля.
Неудивительно, что две старые тетушки, приехавшие откуда-то из Вирпли,
сдвигают головы и шепчут друг другу на ухо: - "Нет, это не к добру!" - "Да,
это наверняка не к добру, дорогая Кай!" Неудивительно, что Хейнрих Георг
Аадниель Кийр, громко сопя, с гримасой превосходства меряет своего школьного
приятеля взглядом: "Поделом, поделом! Вот был бы номер, если бы ты сейчас
протянул ноги!"
Однако Тээле замечает ядовитый взгляд Кийра и спешит на помощь мужу. -
"Мы благодарим, мы благодарим!" - поет она ясным, твердым голосом, под конец
и Тоотс тоже начинает невнятно ей подпевать, все еще откашливаясь и