"Оскар Лутс. Свадьба Тоотса ("Истории про Тоотса" #3)" - читать интересную книгу автора

как далеко. Лучше, воодушевленные увиденным, поспешим вернуться в Тарту и
посмотрим, что происходит в духовном центре Эстонии накануне рождества.
Однако прежде мы все же должны мимоходом заметить, что "мясник Тёртс", то
бишь Кристьян Либле, объезжая округу, случайно "поймал" одного старого
знакомого, который лишь за день до того появился в Паунвере, прибыв
откуда-то из глубины России. Гость издалека оказался никем иным, как Яаном
Имеликом, и этому самому Яану Имелику пришлось дать звонарю торжественное
обещание непременно быть на свадьбе своего друга и бывшего соученика -
Йоозепа Тоотса, а также прихватить с собой своих "жен и детей" и Юри
Куслапа, потому что таково желание и хотение хозяина хутора Юлесоо или, если
хотите, Юленурме. * И это всё. Теперь же, как и было задумано, быстренько
перенесемся в город Тарту.
______________
* Юленурме - в переводе с эстонского "Юлесоо" означает "через болото".
За время своего хозяйствования на хуторе Тоотс успел часть болотистых земель
осушить, превратив их в пахотные. Название "Юленурме", то есть "через ниву",
соответствовало бы теперь больше новому состоянию хутора.


* * *

Знаменитый предприниматель Киппель, alias Вийлиас Воокс и так далее, в
первый день рождества спозаранку исчезает из дому, и Пеэтер Леста, лежа еще
в постели, ломает голову, не отправилась ли бывшая правая пука Носова, чего
доброго, и в такой день проворачивать какое-нибудь торговое дельце. Как бы
то ни было, предприниматель исчез, и от него не осталось ничего, кроме едкой
вони сигары. Молодой человек оглядывает комнату, взор его задерживается на
пожухлой пальме. Да, новая новелла теперь действительно будет написана, но
этот горделивый цветок - живая память о друге - погиб. Пеэтер Леста медленно
поднимается с постели, не спеша одевается. Он никак не может избавиться от
тяжести на сердце, она гнетет его уже не первый день. Пеэтера Лесту не
радуют праздники, не радует и сознание того, что он освободился от работы и
может поехать в деревню Паунвере на свадьбу своего школьного друга. А ведь
прежде он, Леста, с таким нетерпением ждал и праздника, и эту
непродолжительную свободу, и интересную для него поездку.
В другой комнате, возле постели Киппеля, валяется его трубка. Вид этого
маленького, невинного предмета внезапно вызывает у Лесты такое отвращение,
что он пинком выкатывает трубку на середину комнаты, наступает ногой и
раздавливает. Пеэтер Леста не желает больше пребывать в одном помещении ни с
трубкой, ни с ее владельцем, - такие чистые и тихие прежде комнаты сделались
неопрятными, словно прихожая трактира. Он, Леста, уже давно ушел бы отсюда,
если бы ему не было жаль расставаться с цветами и вещами Арно Тали. Вот бы
Киппель сегодня не вернулся, как это было бы славно, - он, Леста, зашел бы
за Лутсом, и они отправились бы в путь только вдвоем.
Но едва молодой писатель успевает об этом подумать, как из прихожей
доносится скрежет открываемой двери. "А вот и он... божье наказание да и
только, - бормочет Леста, поворачиваясь к дверям спиной.
- Сейчас, как всегда, начнется разговор о какой-нибудь очередной
торговой сделке, разговор, который уже давно надоел всем, кроме самого
рассказчика".