"Оскар Лутс. Будни (Повесть)" - читать интересную книгу автора

- Да, на чужой роток замка не повесишь. Но мне было бы вполовину легче
жить, стань наши отношения с семьей Кийр более дружескими. Меня не покидает
чувство, будто нас, в особенности меня, считают бессовестными завоевателями,
которые только затем тут и появились, чтобы отобрать у кого-то работу. Мне
уже давно хотелось поговорить с вами об этом поподробнее, господин Кийр,
хотелось объяснить вам, что все обстоит далеко не так. Надо жить, и потому
приходится что-то делать.
- Ну вот, снова начинается! - упрекает сестру Маали.
- Ну и пусть начинается. Я хочу в открытую высказать господину Кийру
все, что лежит у меня на душе.
- Наше семейство, - произносит Кийр торжественно, причем склоняет свою
рыжую голову набок, - всегда относилось к вам доброжелательно. Мой папа
работает в Паунвере всю свою жизнь и, насколько я помню, у него доселе ни с
кем не случалось распрей. К тому же он человек богобоязненный, так же, как и
мама. Неужели вы и вправду думаете, будто для этих двух старых людей мир
сразу стал тесным? Что же до меня, я за собой никогда не замечал такого
стремления - вмешиваться в жизнь ближних своих... тем более, если эти
ближние не сделали мне ничего плохого. О своих младших братьях говорить не
стану - оба они еще мальчики, и в нашей семье им вообще не позволено
выражать свое мнение, в этом вопросе у нас в доме царит суровый порядок.
Аадниель делает небольшую паузу, моргает ресницами, чешет нос, бросает
на каждую из сестер испытующий взгляд и заканчивает свое высказывание
следующими словами:
- Так что нашему семейству можете вполне доверять, иной вопрос, сумеете
ли вы поладить кое с кем другим. Ах да, я особенно предостерегаю вас еще от
одного жителя Паунвере...
- Господи! - восклицает Помощник Начальника Станции. - Неужели тут и
вправду столько недобрых людей?! Вы меня даже пугаете, господин Кийр.
- Ничего не попишешь. Лучше поостеречься, чем потом сожалеть. Если вы
так уж не хотите, я могу и не называть его.
- Нет, отчего же! Так и быть, назовите - по крайней мере, мы будем
знать, кого опасаться.
- Хорошо. Имейте в виду, самый злоязычный да и вообще самый испорченный
человек в Паунвере - звонарь Либле.
- Ог-го-о! Тот самый, одноглазый?
- Да, именно тот самый. - Кийр кивает головой.
Внезапно в прихожей раздаются чьи-то на редкость тяжелые шаги, затем
дверь открывается, и посетитель входит в совершенно темную рабочую комнату
сестер.
- Кто бы это мог быть? - пожимает Клодвиг плечами, затем с некоторой
долей неуверенности берет лампу и с порога освещает темное помещение. Кийр
тоже вытягивает шею. Вначале ему видны лишь отливающая стальным блеском
вязальная машина, мотки пряжи и какие-то черные бугры на стульях вдоль
стены, и только потом он различает внушительный мужской силуэт вблизи дверей
и испуганно отдергивает голову назад. Хейнрих Георг Аадниель знает этого
человека, даже в известной мере имел с ним дело, - недели две-три тому назад
тот заказал Кийрам костюм из домотканого сукна цвета ржавчины. Подобного
сорта материи у заказчика, как видно, был солидный запасец: надетые на нем
старый костюм и пальто были точно такого же цвета. "Он" - это младший (а
может быть и старший) брат паунвереского корчмаря, появившийся тут так... в