"Оскар Лутс. Осень ("Новые Истории про Тоотса" #4, 1938) " - читать интересную книгу авторасмахивая со лба пот.
- Ну, угощайтесь, друзья! - он подвигает фужеры и колбасу. - Не то остынет! Все равно скоро надо будет идти в волостное правление и поглядеть, что там выйдет. Ужо-тка, тогда увидим, есть ли еще справедливость на паунвереской земле или и она тоже эмигрировала куда-нибудь в Аргентину или в Бразилию. Чего ты ждешь, Юри? Что ты зеваешь, Яан? И вообще все, кто тут есть! Поддадим так, чтобы дым коромыслом стоял. Э-эх, после совещания еще добавим, но сначала надо как следует подкрепиться. Послушай, вяэнаский Март, ты ничего не пьешь - что за комедию ты ломаешь? - Ох, господин Кийр, - бормочет Март, щуря глаза и едва ворочая языком, - я и т-так п-перебрал. Уже в-вроде бы ... - Э-эх, что значит перебрал! Лучше растянуть брюхо, чем добрую еду на тарелке оставить. - И то правда, но ... ик, ик ... - И взъерошенный вяэнаский Март, каждый волосок на голове и в бороде которого норовит расти в собственном направлении, тяжело опускается щекой на руку; перед носом у него огрызок колбасы, на нее он теперь роняет пепел папиросы, будто это лучшая приправа. - Ой, черт побери! - вдруг вскрикивает Кийр, взглянув из окна на грязную дорогу. - Там едет мой старый школьный друг, Тыниссон, как вы думаете, не позвать ли его сюда? - Ясное дело, позвать! - раздаются голоса. - Пусть старый бочонок с салом тоже поставит пару бутылок. - Нет, речь не о том! - Георг Аадниель машет руками, поспешая к двери. - Я просто так хотел с ним поговорить, он парень башковитый. Тыниссон произносит "тпру" И останавливает лошадь. - Ну, что положение. - Зайди! - А чего я там потерял? - Да просто так ... перекинемся парой слов. Там сидят еще и другие хозяева. - Шел бы ты лучше на ярмарку горшками торговать! - бормочет Тыниссон, вновь принимает сидячее положение и едет дальше. - Видали, вот чертов пентюх! - Портной морщит нос. - Боров объевшийся, лень даже с телеги слезть! Гордец дерьмовый! Ишь ты, компания паунвересцев ему не подходит! Удивительно, как этот толстомясый получил на войне крест за какую-то ерундовую царапину. Правда, поговаривают, будто у него было тяжелое пулевое ранение, но это, ясное дело, пустая болтовня. Однако крест есть крест - тут уж ничего не попишешь. Эх, если бы и у него, Йорха, был такой! Тогда бы он ... ог-го-о! А теперь, черт подери, даже немного неловко возвращаться назад к этим выпивохам на даровщинку: они небось видели, что Тыниссон ни во что не ставит его приглашение. Но вернуться придется - нельзя же такое мероприятие на полпути бросить, раз уж оно начато. - Подайте сюда еще пару бутылок! - приказывает он как ни в чем не бывало, тогда как в душе у него мрак, а в сердце - затаенная злоба. В мыслях же: "Тряхну еще чуток мошной, поди, не разорюсь, ведь на весы положено многое". Во всяком случае, хотя бы эти деятели, кого он сейчас тут ублажает, его люди. А иной раз бывает достаточно даже и одного горластого мужика, чтобы провести какое-нибудь решение, из тех, на которые по началу не |
|
|