"Оскар Лутс. Осень ("Новые Истории про Тоотса" #4, 1938) " - читать интересную книгу автора

деревню. Однако, чтобы получить хотя бы эту должность, пришлось проявить
большое упорство да изворотливость, поскольку претендентов было густо,
словно песка на берегу моря, и не окажись у него в паунвереских краях
влиятельных родственников, кто знает, чем бы все кончилось. Да, здесь его
юную душу гнетут тяжкое одиночество и скука, особенно теперь, в осеннюю
пору, но что поделаешь - не может же он, в самом деле, годами жить на
иждивении своих малоимущих родителей. Старикам Сярби и без того пришлось
достаточно побороться с судьбой, чтобы помочь сыну закончить, школу.
Единственное, что хоть немного утешает его в свободные от работы часы,
это книги из местной библиотеки. Утешение, конечно, слабоватое, потому что
художественная литература поновее капает в библиотеку словно сквозь игольное
ушко. Разве только газеты ... Без них можно было бы умереть. Более или менее
близкими знакомствами он здесь не обзавелся, хотя мог бы иметь их даже и в
избытке, - ибо он все же помощник. Однако в таком случае он должен был бы
чаще бывать в "погребке друзей" и участвовать в застольях, которые изо дня в
день там устраиваются. Туда захаживают зажиточные хуторяне, из тех, кто
построил себе модные дома и обзавелся новой обстановкой с роялем и
радиоприемником; там развлекается даже некая особа с высшим образованием, но
царящая в этом заведении атмосфера не вполне устраивает нашего молодого
человека, и кроме того ...
Кроме того, когда молодой Сярби покидал отчий кров, его видавший виды
родитель сказал:
"Будь начеку, парень! Я знаю, в деревне тебе поначалу будет скучно, там
некуда пойти: ни театра, ни кино, ни кафе, нет молодых людей твоего круга.
Смотри, не вздумай от скуки кутить! На такой волостной должности, какую ты
теперь собираешься занять, эта опасность особенно велика. Предлагающих и
соблазняющих, без сомнения, найдется предостаточно. В свое время я тоже жил
в деревне и видел, во что превращался какой-нибудь вполне достойный человек,
стоило ему только быть избранным волостным старостой или судьей ... Не один
крепкий хутор пришел в упадок, пропал ни за понюх табаку, а его бывший
хозяин закончил дни своей жизни где-нибудь в баньке-развалюхе, а то даже и в
богадельне. Поэтому будь начеку".
Эти отцовские слова всегда вспоминаются молодому "помощнику", когда он
проходит паунвереским поселком и слышит доносящиеся откуда-то громкие голоса
и нестройное пение. "Конечно, - думает он, усмехаясь, нет у меня еще ни кола
ни двора, но я смогу обрести и то, и другое, если ... Ведь неспроста же
старик давал мне наставления". И если его иной раз в лавке или еще где
приглашают зайти ненадолго в заднее помещение, он, бывает, и впрямь заходит,
однако особо там не задерживается, - нельзя, его ждет работа.

В то самое время как помощник волостного секретаря перебирает свои
бумаги, а достопочтенный господин Тюма наслаждается любимым блюдом, один из
жителей Паунвере проявляет лихорадочную активность и выжимает из себя все,
что только возможно.
Георг Аадниель Кийр сидит в вышеупомянутом "погребке" в компании
нескольких членов правления и щедро угощает своих дорогих друзей. На столе
перед собравшимися стоят фужеры, несколько бутылок необыкновенно вкусного
лимонада, груда нарезанного хлеба, два ополовиненных круга колбасы, слегка
позеленевших и со скользкой кожицей.
Сам портной пылает лицом, словно раскаленная каменка, время от времени