"Соломон Лурье. Антисемитизм в древнем мире " - читать интересную книгу автора

так, напр., Страбон (Georg. XVI, 35) воздает должное простоте и
возвышенности еврейского религиозного культа и в то же время относится к
евреям крайне враждебно за другие особенности их жизни и учения.
Еще менее убедительны указания еврейских писателей древности. Более
всего с первого же взгляда отличала евреев от окружающих их религия и ее
внешняя обрядность. Подобно тому, как греческие писатели (см. выше, стр. 20)
старались представить себе эту религию как смесь безнравственности,
кровожадности и суеверия и этим объясняли себе антисемитизм, так и еврейские
писатели склонны были видеть причину антисемитизма в еврейской религии. Но
так как евреям, естественно, их религия должна была казаться лучшей и
совершеннейшей, то понятно, что они считали себя апостолами, мучениками за
эту религию, и видели единственную причину антисемитизма в зависти соседей
(Joseph, s. Ap. I 25, Or. Sib. III 194 sq. et passim Sapientia Salomonis,
passim).
Широко поставленная миссионерская деятельность евреев, не имеющая даже
отдаленных параллелей в истории других религий древности, стремление
навербовать как можно больше новых адептов еврейской религии, казалось,
противоречили национально-религиозной замкнутости евреев и заставляли видеть
в них народ, ушедший от мира, народ апостолов. Это -главная причина
появления тех взглядов, о которых мы только что говорили.
Между тем, более близкое ознакомление с характером миссионерской
деятельности евреев древности ставит нас сразу же в тупик.
По справедливому мнению Бертолета (о. с. 322 слл.), для того, чтобы быть
признанным евреем, необходимо было соблюдать известный минимум еврейских
религиозных обрядов, не имевших прямой связи с нравственным
усовершенствованием (такая связь устанавливается эллинистически-еврейскими
писателями только посредством символизации этих обрядов) и сохранявших лишь
национально-традиционное значение. Конечно, нельзя указать точно, каков был
этот минимум, так как внутри самого еврейства шла также борьба между
партикулярными и ассимиляционными элементами, и вольнодумная часть еврейства
сама не находила нужным соблюдать значительную часть установленных обрядов.
Во всяком случае, обрезание, соблюдение субботы, почитание иерусалимского
храма, кое-какие правила относительно пищи считались conditio sine qua non
для еврея, а следовательно, и для всякого, желающего вновь вступить в среду
еврейства. "Или обрезание и связанный с ним полный переход в еврейство, или
же вы остаетесь совершенно вне их круга" (Бертолет, о. с. 329): "для
прозелитов является законом все то, что было законом для самих евреев"
(ibid. 335). Попытка М. Фридлендера (о. с. 56 слл.) открыть в еврействе
религиозное течение, отрицающее и обрезание, и иерусалим-ский храм, должна
была быть признана неудачной: он, как мы увидим ниже, опирается на еврейскую
литературу, предназначенную для не-евреев, и притом для таких не-евреев,
которых вовсе не имеется в виду вовлечь в круг еврейства. Действительно, сам
же он (на стр. 57 своей книги) указывает, что тот же Филон, который в своих
трудах объясняет обрезание и субботу как чисто символическое изображение
определенных нравственных максимов, тем не менее для нужд еврейского
читателя находит нужным заметить: "Следует, однако, сурово порицать тех
людей, которые, уразумев истинный философский смысл старинных обрядов,
священных в глазах народных масс, перестают вследствие этого их соблюдать".
(Philo de migr. Abr. ч. I 450 м., ср. доб. к стр. 91). В глазах евреев всех
толков "перейти в еврейство" и "сделать себе обрезание" синонимы*.