"Соломон Лурье. Антисемитизм в древнем мире " - читать интересную книгу автора

Повторяю, "апостольское служение" здесь не при чем. Это -голос, в
котором звучит вековое сознание бессилия и непривычка даже в воображении
чувствовать себя нападающими, а не обороняющимися. Не менее любопытен в этом
отношении и Филон. Он был очевидцем ужасного александрийского погрома 38 г.,
он был членом делегации по поводу этого погрома, подвергшейся насмешкам и
издевательствам императора Калигулы. Можно себе представить, какое
удовлетворение он должен был испытать, узнав, что оба гонителя евреев - и
наместник Египта Флакк, и император Калигула погибли самой жалкой смертью.
Любопытно, в каком тоне сообщает об этом Филон. Он не только не позволяет
себе кровожадных возгласов, довольствуясь скромным сознанием справедливости
Божьей кары, он еще влагает, по поводу смерти Флакка, в уста алесандрийских
евреев такую молитву: "Мы не радуемся, о Господь, тому, что Ты наказал
нашего врага, так как Священные книги Закона воспитали нас в духе
сострадания; но мы справедливо благодарим тебя" и т. д. (in Flacc., 14). И
здесь не следует говорить об "апостольском служении"; и здесь мы видим
только, как у народа, привыкшего в течение многих столетий к унижениям и
угнетениям, атрофировалось в целях самосохранения естественное чувство живой
ненависти к притеснителям и умение живо, немедленно, рефлективно реагировать
на обиду! Моммзен справедливо называет Филона (V, 519, Anm.) "ein schlechter
Hasser", "человек, не умеющий ненавидеть как следует", и это название вполне
приемлемо к евреям древности вообще. Евреи далеко не были "народом
апостолов"; они живо чувствовали обиду и, как мы видели, кипели местью, но
многовековая дрессировка приучила их загонять это чувство внутрь себя и не
давать ему проявляться. Однако и миссионерская деятельность евреев, и жажда
мести явились у них, как мы видели, реакцией на уже обрушившиеся на них
волны антисемитизма и, следовательно, не были причиной его. В чем же,
наконец, его причина? Мы видели, насколько облегчается понимание
миссионерской деятельности евреев, если рассматривать их не как религиозную
группу, а как национально-государственную единицу, по удивительному капризу
истории, уже на заре своей жизни принужденную действовать и развиваться вне
определенных территориальных рамок, среди чужих народов. Мы видели уже, что
эта особенность в истории еврейского народа кое в чем придала евреям
совершенно своеобразный национальный облик. Не даст ли нам эта историческая
особенность евреев ключа к разгадке причин возникновения антисемитизма?
По вопросу о времени возникновения еврейской диаспоры взгляды ученых до
последнего времени резко расходились. Эд. Мейер (Gesch. d. Alt. III, 216) и
Шюрер (о. с. 3, 31) относят образование диаспоры к эпохе Вавилонского плена;
Моммзен (V. 489) и Штегелин (о. с. 22, пр. 1) ко временам Александра
Македонского и Птолемея I, тогда как Г. Вилльрих (Juden und Griechen, 24
слл. 126 слл.) в 1895 г. относил возникновение диаспоры только к эпохе
Маккавеев (Птолемея VI Филометора в Египте). Целый ряд новых папирусных
данных заставил, однако, Вилльриха в его Judaica, вышедших в 1900 г.,
отказаться от этой датировки. Последние раскопки еврейской колонии в
Элефантине показали, что для возникновения диаспоры даже эпоха Вавилонского
плена - слишком поздняя дата. Точно так же существовало разногласие и по
вопросу о том, чем было вызвано расселение евреев. Так, по мнению Моммзена
(ук. м), "еврейские поселения вне Палестины только в небольшой степени
обязаны своим возникновением тем побуждениям, вследствие которых возникли
колонии финикиян и эллинов. Евреи - искони земледельческий и живущий вдали
от морского берега народ; поэтому его поселения вне родины - принудительное