"Роза Люксембург. О социализме и русской революции (Избранные статьи, речи, письма)" - читать интересную книгу автора

трудовым процессом, а проявление контроля классовой организации капитала над
производственным процессом капитала. Здесь, т. е. в интересах капитала, и
лежат естественные границы социальной реформы. Однако как Бернштейн, так и
Конрад Шмидт видят в настоящее время также и здесь только "слабую начальную
стадию" и надеются в будущем на неограниченное развитие социальных реформ в
пользу рабочего класса. Но они впадают при этом в такую же ошибку, как и при
предположении неограниченного роста могущества профсоюзного движения.
Теория постепенного введения социализма путем социальных реформ
предполагает - и в этом ее центр тяжести - определенное объективное развитие
как капиталистической собственности, так и государства. В отношении первой
будущее развитие, как предполагает в своей схеме Конрад Шмидт, идет к тому,
чтобы "путем ограничения собственника капитала в его правах низвести его
мало-помалу до роли управляющего". Ввиду будто бы невозможности разом и
внезапно экспроприировать средства производства Конрад Шмидт создает
собственную теорию постепенной экспроприации. Для этой цели он конструирует
в качестве необходимой предпосылки теорию расщепления права собственности на
"верховную собственность", которую он предоставляет "обществу" и которая, по
его мнению, должна все расширяться, и на "право пользования", которое в
руках капиталиста превращается с течением времени в простое управление. Если
это построение не больше чем невинная игра слов, под которой не скрывается
ничего серьезного, тогда теория постепенной экспроприации остается
голословной; если же оно представляет серьезную схему правового развития,
тогда оно совершенно ошибочно. Дробление права собственности на различные
содержащиеся в нем правомочия, к которому Конрад Шмидт прибегает для
доказательства своей теории "постепенной экспроприации" капитала, характерно
для общества с феодально-натуральным хозяйством, когда распределение
продукта между различными общественными классами происходило в натуральной
форме, на основании личных отношений между феодалом и его подвластными.
Распадение собственности на различные части отражало здесь заранее данную
организацию распределения общественного богатства. С переходом к товарному
производству и с уничтожением всех личных связей между отдельными
участниками производственного процесса упрочилось, наоборот, отношение между
человеком и вещью - частная собственность. Так как распределение совершается
уже не на основании личных отношений, а путем обмена, то отдельные права на
участие в общественном богатстве измеряются уже не частицами права
собственности на общую вещь, а ценностью, доставляемой каждым на рынок.
Первым переворотом в правовых отношениях, сопровождавшим появление товарного
производства в городских общинах средних веков, было образование абсолютной
замкнутой частной собственности в лоне феодальных правоотношений, основанных
на разделении собственности. В капиталистическом производстве это развитие
прокладывает себе дальнейший путь. Чем дальше идет обобществление
производственного процесса, тем более процесс распределения опирается на
чистый обмен, тем более неприкосновенной и замкнутой становится частная
собственность и тем больше капиталистическая собственность превращается из
права на продукт собственного труда в чистое право присвоения чужого труда.
До тех пор, пока капиталист сам управляет фабрикой, распределение до
известной степени связано с личным участием в процессе производства. По мере
того как личное управление фабриканта становится излишним - а в акционерных
компаниях это уже совершившийся факт, - собственность на капитал, в качестве
основания для притязаний при распределении, совершенно отделяется от личных