"А.Лукин, Д.Поляновский. Седой " - читать интересную книгу автора

удалось раздобыть на базаре две одинаковые фигуры китайских болванчиков.
Фигурки были из крепкой стали, полые внутри, и Синесвитенко смастерил из них
зажигалки. Если нажать пружину на спине у болванчика, верхняя часть его
головы немного откидывалась и изо рта вырывался тонкий язычок пламени. Еще
раз нажмешь - рот захлопывался, проглатывая огонек. Таких затейливых
зажигалок Алексей еще не видел. У Синесвитенко были просто золотые руки.
- Возьми на память, - предложил Синесвитенко, - они, можно сказать,
единственные в своем роде, одна у тебя, другая у меня. Кто знает, увидимся
ли еще, а так, может, и вспомнишь... За Пашкой доглядывай. Я ведь ненадолго.
Ежели хорошо пойдет, через неделю буду обратно.
- На меня надежда слабая, - сказал ему Алексей, - не сегодня-завтра
могу улететь.
- Ну, пока здесь... Он хлопчик мозговитый, проживет и сам.
Через два дня после его отъезда, поздно вечером, когда Алексей и Пашка
играли перед сном в подкидного дурака, в дверь постучали, Алексей отложил
принятые карты (а напринимал он много: Пашка играл здорово, к тому еще
жулил) и пошел открывать.
За дверью стоял невысокий человек в штатском пальто.
- Здравствуйте, - сказал он, - привет вам привез из Херсона.
- От Сергея Васильевича?
- От Василия Сергеевича. Вас ждут, просили скорей...
И, казалось, с приходом связного жизнь сразу обрела привычный тревожный
ритм, будто и не было недельной передышки. Алексей торопливо навернул
портянки, всунул ноги в сапоги и наскоро увязал в тряпицу немудрящее свое
имущество - запасную пару исподнего белья и стопку писчей бумаги.
Одевшись, подошел к Пашке.
- Будь здоров, ухожу.
- Надолго? - спросил Пашка, с тревогой наблюдавший за его сборами.
- Кто его знает. Ждать-то меня не надо.
У Пашки задрожали губы.
- Насовсем, что ли?
- Уж и насовсем! Приду, наверно. А если нет, сам хозяйничай. Еды тебе
дней на пять должно хватить, постарайся обернуться, пока отца нет. На
рыбалку ходи... - Алексей говорил преувеличенно бодро и при этом старался не
глядеть в огорченные Пашкины глаза, чтобы и самому не расчувствоваться. -
Словом, все должно быть в порядке.
Пашка молчал. Веки его подозрительно набухли.
- Ну, прощай. - Алексей потрепал его по жестким вихрам, слипшимся от
соленой морской воды, и направился к двери.
- Пойдемте, - кивнул он связному.
Они вышли на улицу.
- Отсюда в квартале фаэтон.
Сперва они ехали по немощеной, в глубоких рытвинах дороге, потом по
твердому настилу брусчатки, звонко цокавшей под копытами, и, наконец, по
мягким деревянным торцам - в центре города. Остановились вблизи какого-то
сквера.
- Жди здесь! - приказал связной вознице. - Двинули, товарищ.
Он легонько подтолкнул Алексея и соскочил на землю.
Обогнув сквер, они пересекли улицу, вошли в темный подъезд большого
дома и поднялись на второй этаж. Связной дернул ручку звонка. За обитой