"Вера Лукницкая. Пусть будет земля (Повесть о путешественнике) " - читать интересную книгу автора

рыбы, в селениях нет никакого питания. Болезни, смерть детей - обычное
явление. Елисеев наблюдал один смешной и печальный факт их ежедневного быта.
Если помор Мурмана желает снестись почтой с Онегой или Архангельском, он
отправляется в близлежащее норвежское селение. Оттуда его телеграмма кружным
путем через всю Скандинавию и Петербург пойдет на родину.
А между тем "Белое море кишит могучей жизнью. Кроме бесчисленных стай
всевозможных рыб тысячи тюленей, белух и нерп обитают в прозрачных
зелено-голубых водах. На 5 - 10 сажен в глубину глаз видит массу морских
животных, о существовании которых нельзя и подозревать, судя по бедности
земной флоры и фауны. С точки зрения географии растений и животных Белое
море представляет один из самых любопытных уголков Ледовитого океана".
Заросли кораллов, десятки видов медуз, морских звезд, раков, крабов, ежей,
моллюсков, губок населяют его. С палубы корабля не раз видел путешественник
играющих китов и огорчался, что китобойное дело почти целиком в руках
скандинавов.
Семиостровье, Еретики, Ура-губа, Корабельная - все эти так называемые
промысловые пункты Елисеев не стал описывать, потому что похожи они один на
другой: везде нужда, бескультурье, дикость. Повсюду царят языческие
суеверия, наговоры, колдовство. Как врач, Елисеев столкнулся с
"оригинальными" способами лечения. Знахарь "лечил" раненых следующим
образом: завязывал рану намоченной в крови и высушенной тряпкой, ибо "кровь
должна остановить кровь".
В одной деревне бабка велела сложить в горшок неношеную одежонку
больного младенца, над горшком малыша обмыла, потом белье поварила, и велено
было матери пустить тот горшок в реку и бежать без оглядки домой. Во время
варки бабка творила над горшком всякие заклинания. Зубную боль, например,
заговаривали с помощью челюсти мертвой собаки. Больной должен был прятать
челюсть с присказкой.
Елисеев спрашивал жителей:
- Помогает больным ворожба?
- А кто ж ее знает? Господь милостив, он и бабку, и знахаря может своим
орудием избрать. А не даст Бог здоровья, тут уж никто не поможет.
Елисеев подсчитал в двух уездах смертность, она оказалась выше
рождаемости. Врачебной помощи не было. Гигиены тоже никакой. Волдырь
прокалывали шилом, мазали адской смесью смолы и козьего сала с какими-то еще
специями. От змеиного укуса лечили заговоренным куском хлеба. Тут и без
наговоров отправишься к праотцам.
Промышленники лес рубят без всякого расчета на восстановление, засоряют
озера. Кабатчики держат в кабале народ. Утонувшие, угоревшие - явление здесь
вполне обычное.
Вернувшись в Петербург и собираясь сделать доклад в обществе врачей о
положении дел на Севере, Елисеев прочел брошюру "Вымирающий город". Ее автор
рассказывал о жизни Ростова Великого, об обилии в нем комаров, невероятной
грязи, тухлой воде, болезнях, высокой смертности. "В глубокое озеро,
наполненное рыбой, они свозили из города нечистоты и мусор и засорили его,
наполнив вместо рыбы водяными вшами и паразитами... Озеро они сделали
мелким, вырубив на берегу его леса ради своих грошовых расчетов..."
- Вот так-то, - сказал печально Елисеев Гибсону. - Потомки будут
действительно иметь полное право судить своих предков... Я мечтаю мой Север
омыть, окультурить, а тут не так уж и далеко от Первопрестольной стоит град