"Сергей Лукницкий. Стружки" - читать интересную книгу автора

принуждены чистить серебряную посуду прадедов.
Но дело в сущности не в этом. Гаррис Круминьш конца второго тысячелетия
оказался веселым толстым человеком, он не любил историю про своих предков,
но любил пиво. Я заказал ему самого пристойного в этой арбатской,
заокуджавленной различными творческими людьми, забегаловке.
Гаррис, не ожидая подарка, повертел в руках кружочек картона, ловко
вынув его из под тяжелой кружки пива, обнаружив перед собой искателя
занимательного рассказа, начал, как заведенная пластинка.
"Оказался я накануне прошлого нового года в Марселе. Так уж получилось,
что без денег, документов: словом, - новогодний адвокат-пришелец. Адрес
человека, к которому я ехал, тоже был в похищенном бумажнике. Ни языка, ни
кредитоспособности. Правда, адвокатские мозги остались со мной. Стало быть -
надо ими пользоваться, думать и выживать...
-В аэропорту подумал, - продолжал Гаррис, отхлебывая напиток, - что
каждый, кто ступает на французскую землю, считает, что имеет на это право.
"Марсель - 16 километров", - гласил дорожный указатель. И рядом с ним не
было никаких лозунгов типа: "Баобабы захватят планету" или "Заплатим налоги
за всех Борисов сразу".
Пока я стоял, разглядывая окрест, подошел полицейский, о чем-то
спросил, показывая мне под ноги. Я посмотрел и увидел собаку с грустными
глазами. Она нюхала мои брюки. Я вспомнил про оставленную в Москве свою
собаку. Полицейский уже достал шнурок, чтобы увести животное, но тут я
принял решение: в конце концов, если пес выбрал именно меня, то как я смогу
его предать? Мы - россияне, всегда покровительствуем нуждающимся. Теперь
скоро Новый год, надо делать добрые дела. К тому же я правозащитник. Я
потрепал пса за холку. Пес завилял хвостом. А тут подоспела хозяйка собаки.
Она была полной и неряшливой, и чем-то напоминала торговок с одесского
привоза. Пса она называла Толиком, и это показалось мне достаточно
основанием для вступления с ней в контакт.
-Вы русский? - изумилась "торговка".
-За рубежом все кто из России - русские, - сказал я, - а вы?
-Украинка, Олеся, - она делала ударение на последнем слоге, - да что же
это мы стоим. Толик - домой.
Общались. Повезло. Она когда-то жила в Москве на Дмитровском шоссе.
Вышла двадцать лет назад за француза. Одна в доме: муж умер, дочь замужем.
Пригласила отобедать. За столом вдруг спросила:
-А какая станция метро после Новослободской?
Я порылся в карманах и достал записную книжку, в которой оказался, как
это часто бывает в таких почти безвыходных ситуациях - "рояль в кустах" -
план линий Московского метрополитена, протянул ей.
-Что вы хотите за него? - спросила она по-иностранному.
-Я бы хотел заработать денег и найти ночлег на пару дней.
-У меня есть здесь недалеко подруга, которая содержит кафе, - подумав
минуту-другую, сказала она, - а что вы умеете делать?
-Я знаю законодательство и я удачлив, - сказал я. - Но к тому же я не
боюсь зарабатывать деньги, таская тяжести.
После обеда мы отправились к подруге мадам Олесе. Она была
содержательницей крошечного кафе, в которое вместе и вошли. Олеся что-то
сказала появившейся за стойкой юной даме. Та выслушала, подняла глаза,
протянула мне руку и, смерив удивленным взглядом, о чем-то спросила.