"Сергей Лукницкий. Возлюбленные Гименея (записки эмигранта восьмидесятых)" - читать интересную книгу автора

хотелось ждать окончания этого священного ритуала, поэтому я прекратил его
старания.
- Финита ля комедия, - сказал я жене, уже теперь бывшей. - Я отвезу
тебя домой, к тебе домой, родная, - подчеркнул я.
- Может быть, поехали, напьемся? - вдруг сказала она.
Эта гениальная мысль посещает ее все годы, что мы живем вместе. И
довольно часто. На этот раз я с ней согласился.
Мы славно посидели в кафе и действительно напились. А когда заиграла
музыка, я с удовольствием пригласил ее танцевать и в танце сжимал руками ее
гибкое тело. Кажется, я никогда не ощущал ее так близко. У подъезда дома она
вдруг сказала:
- Хоть бы ты женился побыстрее.
- Зачем? - удивился я.
- А затем, - сказала она, снова становясь холодной и расчетливой, - что
тогда у меня будет статус не бывшей жены, а первой, твоей первой жены,
родной.
Мы поднялись в квартиру, и не думайте, пожалуйста, что я тут же ушел,
приложив ееручки к своим заплаканным щекам. Совсем нет! Я провел с ней
волшебную ночь, а под утро, без сожаления и поцелуя, оставил спящее в
постели некогда родное тело.
Я быстро оделся, выскочил на лестничную клетку и спустился без лифта во
двор, где стояла моя полувымытая у министра социального равенства машина, и
почудилось мне, что сонная охрана не очень ретиво меня поприветствовала.
Впервые, может быть, в жизни гаденькая мыслишка кольнула меня снизу
вверх. Она называлась: "Я потерял статус зятя".
Машина меня, по-моему, понимала, потому что на этот раз без каприза
завелась.
Я выехал из двора и въехал в день, наполненный запахами родившейся
весны и делами, которых было великое множество. Такое множество, что сквозь
них в мою душу не сумело проскочить никакое щемящее чувство.
А ведь оно уже родилось. Но я не поделился ни с кем и, так и не
поделясь, очень себе нравился. За годы нашей с Людмилкой жизни я ни разу не
намекнул ей, что видел уголовное дело ее отца, и в нем, да простят мне
правду, не было ни слова о диссидентской деятельности.
Он сидел за кражу...
... Обидно, когда бывший вор выговаривает министру только за то, что
тот, повинуясь симпатии, а не долгу, неурочно и скоро сделал его дочь снова
незамужней.


ГЛАВА 3


ДЕВЧОНКИ


Много раз я замечал, что одному остаться невозможно. Еще и раньше, не
успевал я поругаться с женой, а то и просто приехать на денек в свою
холостяцкую квартиру, как тут же, как пчелы на мед, ко мне по делу и не по
делу немедленно слетались разнообразные дамочки.