"Сергей Лукницкий. Дневник Мери" - читать интересную книгу автора

ниже живота и остановилась не совсем там, где мне показалось надо. Я
попыталась противиться, но доктор проворчал что-то о новой методе устранения
болезни и настойчиво продолжал свое дело. Пальцами он мял мне самый низ
живота, прижавшись сухой щекой к обнаженной груди моей, вероятно вслушиваясь
в сердцебиенье. Так продолжалось около четверти часа. И не скрою, было
любопытно, пока я не почувствовала внезапно сошедшую на меня истому,
испытанную ранее не раз в моих снах. Я даже устыдилась этому и дернулась.
Тогда он, пыхтя, выпрямился, велел мне прибраться, помог зашнуровать корсет,
и тоном не терпящим неповиновения потребовал больше бывать на воздухе и пить
воды из Екатерининского источника - по полтора стакана перед обедом и ужином
маленькими глотками.
Доктор удалился, а на улице представилось какое-то движение. Я
осторожно отодвинула занавесь и выглянула в окно. Мой утренний знакомец
Грушницкий, увидав меня, смутился и стал на всю улицу извиняться, что ошибся
домом. Верно, ему очень хотелось, чтобы я подарила ему общение. Увы, времена
и нравы не позволяют московской княжне, не будучи представленной,
разговаривать с армейским офицером, пусть даже и заслужившим ранение в боях
за Отечество. Я вознаградила его, помахав рукой. Он просиял.
В конце улицы в этот момент, из дорожной пыли показалась красивая
английская бричка, запряженная жеребцами. Форейтор бросал взоры окрест,
возвышаясь над хозяином, что с недавнего времени свидетельство о
принадлежности экипажа. Чиновник двора?
Увидев бричку, Грушницкий посторонился. Сперва из-за пыли мне
показалось, что это кузина Вера, наконец добралась до Пятигорска. Но это
была не она. В бричке сидел господин в походном мундире и наводил лорнет
окрест. Бричка пронеслась мимо моих окон и остановилась возле соседнего
двора. Хоть и любопытен мне был приехавший, я отошла от окна к великому,
верно, неудовольствию Грушницкого, который, постояв еще немного, поковылял
по улице, верно, не имея здесь более никакого дела.
Я, утомленная от процедуры доктора, легла на кровать и стала грезить.
Темнело, предметы в комнате превращались в магические тени. Я лежала
довольно долго, наслаждаясь, пока прислуга не позвала меня к ужину.


11-го мая


Поутру мы отправились на источник. Нас сопровождал маменькин ухажер -
Раевич. Он из Москвы. У него глаза плута, но я была рада не одиночеству
маменьки, а тому, что занятая им, она оставит меня на некоторое время, в
покое.
Возле источника собралось все водяное общество. Маменька шепнула мне,
чтобы я не пялилась на всех без разбора, поскольку вряд ли здесь есть люди
важнее нас. Мы прошлись раз и другой вдоль колоннады, собирая дань
завистливых взоров, и, наконец, остановились выслушать еще одну речь
недоевшего мне Раевича.
Внезапно подул ветерок, белые лепестки цветов, росшей неподалеку вишни
закружились в его легком вихре словно теплые снежинки а, когда улеглись,
среди, прогуливающихся обнаружился стройный офицер, - вероятно, тот самый,
что промелькнул вчера в бричке, когда я стояла возле окна, притянутая