"Сергей Лукницкий. Сны папы "нового русского" (невыдуманные рассказы)" - читать интересную книгу автора

по-русски, о том, что та или иная картина таит в себе, но Бакалдин
иностранных языков не знал, поэтому полагался на свою интуицию и сочинял.
Открытки он держал в грубой, привыкшей к винтовке и автомату руке. И
смотрел, рассказывая, не поверх аудитории, смолящей цигарки и наполняющей
дымом синие вечера, и не в глаза солдатам, подремывающим после тяжелого
дня, а смотрел он прямо на картину-открытку, которая освещалась
поставленной под нее коптилкой. Освещалась снизу мерцающим светом.
Голос у Никиты Бакалдина был не командный, не раскатистый и не громкий,
а тихий и медленный, отчего слышно было то, что он говорил, только первым
рядам солдат.
На правом фланге в первом ряду сидел орденоносец и минер Егор Спасибо.
Егор любил говорить мало, все больше молчал, интересовался искусством.
Иногда ему хотелось спросить: "Слышь, паря, а откуда ты столько знаешь?"
Но он сдерживал себя: молчаливый был человек.
Бакалдин журчал, солдаты слушали. Слушали и думали о своем. Л слова
медленно, как медовые капли, падали, падали через равномерные промежутки
времени.
- Сержанта Бакалдина к командиру роты, - неожиданно раздался во время
одной из таких лекций голос часового.
И Никита Бакалдин пошел, прервав на полуслове свою дилетантскую лекцию.
Минут через двадцать он вернулся, но лекцию продолжать не стал, собрал
открытки с изображением картин мировой живописи и сунул их в свой вещевой
мешок. Аккуратно и молча сделав все это, он скомандовал построение своему
отделению, отвел его несколько в сторону, чтобы не мешать отдыхать
остальным, и принялся медленно, со своими всегдашними тягучими
интонациями, размахивая руками, так, чтобы если на минуту отключить его
голос, со стороны могло бы показаться, что он вновь занят своим любимым
делом - читает не строго научную искусствоведческую лекцию. Однако теперь
он говорил другое:
- С рассветом начинается наступление по всему городу. По расстоянию это
не много, всего-то верст шесть или семь. Хуже всего то, что фрицы
цепляются за каждый дом, не говоря уже о кварталах. Наша задача, товарищи
бойцы...
Отделению сержанта Бакалдина предстояло заминировать некоторые улицы,
на случай прорыва немцев. Обладая цепкой памятью шофера, Бакалдин хорошо
помнил виденную им в блиндаже командира роты карту этого городского
района. Теперь он на клочке бумаги рисовал улицы, планировал завтрашний
бой.
В только что нарисованном плане чего-то не хватало. Улица обрывалась
где-то посередине квартала. Что же там было на карте командира?
Какое-то строение? Кружок и крестик или пирамидка и крестик9 Hv.
конечно же, - еще замполит предупреждал: на пути продвижения роты,
посередине улицы церковь, скорее всего заминированная отступающими
немцами. Завтра при наступлении обходить ее справа.
- Ясненько, - почесал затылок орденоносец и минер Егор Спасибо. - А
может, сейчас прямо туда, в церковь-то, а?
- Не понял, - сказал Бакалдин.
-Да я говорю, товарищ сержант, может, сразу туда пробраться, в
церковь-то, а как наши пойдут утром в атаку, мы и прикроем их.
- Верно...