"Сергей Лукницкий. Хвост из другого измерения (Компьютерная сказка)" - читать интересную книгу автора

Козетта. Мама-Лисанька ничего не переводила. Она писала свои волшебные
книги, и, наоборот, готовила нам еду часто. И еда эта была такой же
восхитительной, как и сама Мама-Лисанька.
Так что все не бездельничали, кроме меня, а в конце-коннов мне стало от
этого невероятно стыдно, и я вновь занялся писательством.
Как Булгаков, Лермонтов и даже Пушкин, я придумал себе ситуацию, в
которой мне якобы подбросили рукопись, а я всего-навсего скромный ее
издатель лишь взял на себя труд довести ее до читателя.
Старый прием. Почему в таком случае Пупкину не подбрасывают рукописи.
Я написал такую книжку. Написал и ужаснулся.
Получилась не беллетристика, а какое-то пособие по перевороту. За такие
книжки сажают на цепь... А потом уже, на цени сидючи, ты оправдываешься,
что это было ни в коем случае не пособие по перевороту, а пособие, как бы
понезаметнее прожить середнячком, не желая славы Александра Великого или
Наполеона, - повкуснее поесть, побольше поспать.
...Если честно, хочу рассказать то, что увидел. По-собачьи.
...Смогу ли? Но это как захочет Высший Разум. Я теперь спрашиваю
разрешения у Него.
Судя по тому, что я постоянно думаю об этом, анализирую увиденное,
вероятно - захочет, ибо Ему ничего не стоило отнять у меня понимание или
память раньше, еще до того, как я вновь сел за письменный стол.
Память моя нс пропала, чутье тем более. Я думаю, это потому, что
Высшему Разуму надоело быть непонятым, и, может быть, он выбрал меня (это
льстит моему собачьему самолюбию!) для того, чтобы именно я объяснил
собачеству кое-что из тайн бытия.
После таких слов, я предвижу, некий читатель додумает грустно:
"Взбесился бедняга". Отнюдь. Просто я, как всякий пророк, рискую быть
традиционно не понятым до поры до времени и потому я подстраховываюсь
предисловием.
Все было так необычно.
А началось с того, что позапрошлым летом мы поехали с моим другом Витей
Витухиным в морское путешествие к нашей итальянско-австралийской знакомой
в город Сснигалию, что на восточном побережье Италии. Помните, у нее
странное имя Три Лепестка Черной Розы и милейшая собачка Эвелина.
Путешествие наше началось на теплоходе и длилось по странам СНГ и
Европы. С нами вместе путешествовал друг Витиного папы дядя Сережа, и там
же, на теплоходе мы отпраздновали рождение двух новых семей: дядя Сережа
познакомился со студенткой из Бергамо Каролиной, которая вскоре приехала к
нему в Москву, а я с моей Козеттой.
Это был замечательный вояж, о котором вы конечно читали!
Книга, как и все мои прежние, конечно имела успех, но самое большое
наслаждение, которое я испытал - это когда ее стала читать Козетта. Она
читала ее со словарем, потому что нашим собачьим - русским владеет
все-таки не так хорошо.
Я убедился - нет большего наслаждения наблюдать, как любимая тобой дама
терпеливо изучает творение лап твоих.
Италия понравилась мне не только потому, что это собачья страна и
столица ее названа в честь основателей Рима - Ромула и Рема, выкормленных
волчицей (почти собакой), а еще потому, что оттуда родом Козетта, но мне,
как писателю и женолюбу, импонирует тот факт. что слово "слово" в