"Сергей Лукницкий. Бином Всевышнего (Роман)" - читать интересную книгу автора

агатами, и далее, снова не убоявшись, пройдя по длинным залам через
анфиладу раскрывающихся перед ним дверей, наконец дошел до последней, а
когда она за ним закрылась, он с ящерицей на руках оказался перед троном
владыки морского, которым был стоглавый дракон.
"В сказке любого народа можно найти описание драконов, - подумал во сне
Сильвано, - но очень мало кто из людей, читающих и передающих из поколения
в поколение эти кладези народной мудрости, понимает, что все, что написано
в сказках, - правда, только, конечно, не такая правда, которая являет
собой: "дважды-два четыре", а символическая правда, в которую надо просто
поверить и которой надо следовать.
Поэтому он и смотрел с трепетом, что будет дальше, потому что именно в
этот миг его предок Селиван подошел к самому трону, опустил ящерицу на
перламутровый пол, и по этому полу она добежала до трона своего владыки и
отца, взобралась на подлокотник кресла и оказалась возле самых глаз
дракона и что-то свистящим звуком ему прошептала.
- Спасибо тебе, - загрохотал голос дракона, - за то, что спас мою дочь,
- и далее, как отметил спящий, но не теряющий чувства юмора, Сильвано,
стал декларировать в точности так, как это делают члены правительства.
- Жизнь твоя будет отныне интересной, - заявил дракон, - ты увидишь
многие страны и полюбишь ту, которую любишь неистово, ты станешь ее мужем
и ты будешь... - и тут, если бы Селиван мог только представить себе, что
существует на свете кино, и сумел бы сравнить то, что он увидел, с тем,
что знал... Но поскольку кино он никогда не видел, ибо оно было изобретено
только через полтораста лет, он, как зачарованный, смотрел на светящуюся
стену, на которой проигрывались невероятные возможности будущей жизни его
и его потомков.
- Ты будешь человеком, который сможет концентрировать время, - сказал
дракон, не объяснив бедняге, что такое время и что такое его
концентрировать. - Ты будешь владыкой мира, потому что ты будешь
выцеживать из своего сознания уроки истины, проигрывать их вновь
оттачивая, как оттачивает гранильщик камней свои изделия. Ты будешь
хозяином Вселенной. Я знак/это, потому что хозяином Вселенной, - закончил
свой монолог дракон, - может быть только добрый человек, которым ты
являешься.
Тут наш Сильвано заворочался в своей кровати. Не то чтобы сон вдруг
оставил его. Но ему вдруг стал ясен тайный смысл появления этого дракона
как в его собственном сне, так и в жизни его далекого предка, он понял,
что под видом дракона для того Селивана, который не мог воспринимать
абстрактно ничего другого, кроме чертей, дракона и Бога (но Бога он пока
не был достоин, а к черту не пришел), - это была та формула его грядущего
бытия, которой единственный в то время, в конце восемнадцатого века, он
мог поверить и которой мог подчиниться, и поэтому он с ужасом о. иииn.1
стал следить за каждым словом своего предка, ожидая развя^ги ruo теперь
уже доподлинно понимал, что все, что послано ему ccru.^-i/i н" сне,
неспроста.
Но Селиван воспринимал отнюдь не космический разум, заключенный в
драконью форму, дабы быть понятным людям конца позапрошлого века. Он видел
перед собой чудовище, способное говорить на родном ему языке, и наверное
мало что понимая из того, что говорил ему дракон, представил себе только
одно: когда творишь добро, можно договориться с кем угодно.