"Сергей Лукницкий. Не циничные рассказы" - читать интересную книгу автора

советую прочитать в моей интерпретации о его дальнейшей судьбе. Из повести
"Это потому, что ты..." вы многое узнаете. Прототип его - Юрий Решетник
человек весьма достойный. В дни его шестидесятилетия я желаю ему счастья...


ЦЕРКОВЬ Н. ОСВОБОДИТЕЛЯ

В журналистском блокноте всегда собираются факты, которые не войдут в
статью или очерк, но при этом именно они стимулируют журналиста, заставляют
его перо не сбиваться с пути, по которому катится, как под уклон, все
быстрей и быстрей задуманный материал. А есть факты, которые не удается
никогда проверить, и только нечаянный случай может иногда представиться, и
тогда полузабытая строка из блокнота оживет и за ней откроется то, о чем
стоит писать.
В каком-то справочнике-путеводителе, прекрасно изданном неким
совместным наше-ихнем издательством, была дана фотография церкви. Я не
профессиональный знаток искусства и мало что понимаю в зодчестве, меня
привлек не столько внешний ее вид, сколько подпись под снимком: "Церковь Н.
Освободителя".
Быть может, я забыл бы и про этот снимок, и про путеводитель, но
навязчивая идея засела в голове: что значит "Н"? Николай Чудотворец? Или
Николай Угодник? Или... вместо "Н" должно быть "Х", а вместо "Освободитель"
- "Спаситель"? Во всяком случае, эту строку я выписал. А буквально на днях
попалось на глаза еще одно фото, а на нем - та же самая, но разбитая в годы
войны церковь, сквозь пробоины которой проглядывал подорванный немецкий
танк. Под фотографией стояла фамилия автора снимка.
Сержант Никита Бакалдин, хотя и командовал отделением, по сути своей
был человеком гражданским. И работал до войны в большом краеведческом музее.
Работа у него была, прямо скажем, не творческая - шофер, но не простой
шофер; приходилось Бакалдину возить картины и гобелены, скульптуры и
витражи. Постоянное общение с предметами искусства обогатило душу шофера. Он
узнал им цену и наравне с другими сотрудниками того же музея, профессорами и
искусствоведами, научился беречь как зеницу ока любое произведение,
созданное людьми.
Сержант Никита Бакалдин, хотя и командовал отделением, всякий раз,
когда с боями брали занятые немцами города, в свободные от боев минуты со
своим отделением собирал уцелевшие музейные ценности и сдавал их под
расписку в военную комендатуру города. Отделение жаловалось на сержанта
Бакалдина замполиту роты: замучил, дескать, сержант искусством, и неизвестно
еще - будем ли живы, а командир отделения о музеях мечтает. Впрочем, так
думали не все, - были и такие, кто понимал, что война войной, а командир
все-таки поступает верно.
Однажды раздобыл где-то сержант Бакалдин открытки с репродукциями
картин и в перерывах между боями рассказывал присмиревшим бойцам о каждой
картине, на ходу сочиняя ее историю. На обороте было написано, но, увы, не
по-русски, о том, что та или иная картина таит в себе, но Бакалдин
иностранных языков не знал, поэтому полагался на свою интуицию и сочинял.
Открытки он держал в грубой, привыкшей к винтовке и автомату руке. И
смотрел, рассказывая, не поверх аудитории, смолящей цигарки и наполняющей
дымом синие вечера, и не в глаза солдатам, подремывающим после тяжелого дня,