"Сергей Лукницкий. Киллеров просят не беспокоиться" - читать интересную книгу автора

распрощался и вышел во двор.
Следом за ним, спустя минут пятнадцать, из подъезда того же дома вышел
человек в куртке-аляске поверх спортивного костюма, с сумкой через плечо,
высокий, загорелый. Белые пружинистые кроссовки замелькали по снегу,
удаляясь в направлении железнодорожного полотна.
6
Уходя со службы, Нахрапов спустился в камеры предварительного
заключения (теперь они назывались не КПЗ, а ИВС - изоляторы временного
содержания) - посмотреть сумку Моисеевой. Во всей этой суматохе, производя
арест, он как-то упустил, что сумка учительницы осталась нетронутой с самого
ее приземления в аэропорту. Хотя, конечно, Моисеева заезжала в свою школу
(надо же, кому своих детей доверяем!), если заезжала... Это еще нужно
проверить. Могла какие-то улики и спрятать, но, судя по ее реакции на арест,
она не предполагала, что кара за доведение до инфаркта человека наступит так
быстро. Ему, Нахрапову, покажи змею, он, с его-то комплекцией, и сам не
только на полку самолета, а в автомобильную аптечку залез бы, хотя, конечно,
сердце у него крепкое. Пока не жаловался.
Чего только эти бабы не носят в своих раздвижных, растягивающихся,
резиновых, безразмерных миниатюрных дамских саквояжиках! Удостоверения -
ладно. Паспорт - ладно. Нахрапов не стал вытряхивать все содержимое сумочки
на стол, вынимал не глядя, сам с собой играя в "отгадайку". Ага, записная
книжка. Косметичка, книжка, какой-то инквизиторский предмет для завивки
волос путем их безжалостного расплавливания. Нет, утюга нет. Маникюрный
набор, щетка, лекарства, еще бумаги: блокнот, чья-то визитка: Андрей
Олегович Сенокосов, начальник Департамента безопасности "Севресурса". Ни
фига себе знакомства в Москве! Стоп! Паспорт? Почему второй раз паспорт? Был
ведь уже...
Нахрапов положил перед собой два российских паспорта с эсэсэсэровскими
гербами и одновременно развернул их на первой странице:
Моисеева Терехов
Елена Евгений
Ивановна Олегович
На третьей страничке юные мордашки субъекта преступления и
потерпевшего, на пятой - уже не юные, но зато больше похожие на тех людей,
которые являются основными персонами в самолетно-змеином деле.
Нахрапов положил паспорта в пакет, не поленился подняться к себе в
кабинет и запереть документы в сейф. Завтра отдаст на проверку. Час назад
доложил прокурору города о происшествии. Красок не сгущал, даже пошутил
насчет змеи-стюардессы. Прокурор уверил, что подключит к расследованию
транспортную прокуратуру Москвы. Пускай поработают в аэропорту Внуково:
опознание, паспортный контроль, досмотр багажа, задержка рейса - все это
неинтересно и муторно, но без этого дело прекратить нельзя.

Полковский долго не мог заснуть. Заворожил его этот Искольдский:
полночи о нем думал. Главное - ни о чем конкретно, а так - абстрактное
мышление разыгралось. Сильное впечатление оказал на следователя техник по
безопасности.
От него исходило нечто волчье. Особенно этот вопрос: "А что случилось?
С мужчиной что-нибудь?" И эдак бровь выгнул, вроде следователь ему чем
обязан, свысока глянул. А у самого что-то внутри клокотало, чуть ли не