"Сергей Лукницкий. Пари с начальником ОВИРа (ретроповесть)" - читать интересную книгу автора

тамошнего начальника тогдашнего ОВИРа.
Потом мамочка стала рассказывать про то, как оно дома, и про собачку, и
про кота, и про путч, и про звонки Нины, Тани, Маши, Наташи, Марины. Оля не
звонила. Зато экстрасенсиха Глоба сказала, что путешествие мое кончится
удачно и что арестуют и Лукьянова, и еще кого-то - не расслышал, и даже
Горбачева.
А франки бегут-бегут...
С почты я ушел в хорошем настроении. Во-первых, потому что поговорил с
домом, во-вторых, потому что вдруг понял: могу адаптироваться в любых
условиях в этом страшном империалистическом мире. В этом самом мире, которым
всех нас пугали с детства, как адом или картинкой Апокалипсиса, оказалось
много солнца и гораздо больше искренних улыбок, чем мы привыкли считать. Я
вынужден сказать банальность: правда, чтобы жить, здесь надо работать...
Время, затраченное на революцию, в общий стаж здесь не засчитывается.
Решено, завтра утром я еду в Марсель, завтра же вечером возвращаюсь, и
послезавтра утром прощаюсь с мадам Матреной. Отбываю в Париж.
Но может быть, не навсегда, может быть, когда-нибудь навещу еще землю
Сезанна, сомневаюсь, правда, что в обозримом будущем. А вот свою милую
хозяйку я с удовольствием приглашу в Москву, повожу по магазинам.
...Впрочем, судьба мадам Матрены Велли (хорошее сочетание для пародий)
не так уж исключительна. История ее жизни напоминает мне другую историю.
Когда-то, много-много лет назад, жила-была в Москве молоденькая
девочка-десятиклассница. Она приходила со мной, шестилетним, заниматься
английским, а потом уехала сюда, во Францию, влюбившись во французского
художника, того самого, который учил меня рисовать.
Ее имя Маргарита, фамилия...
Впрочем, она вспомнится, так я думал, как только я открою телефонный
справочник города Парижа.
Она уехала в Париж тогда же, и мы не виделись ровно тридцать лет.
Вы скажете, что на свете не бывает чудес.
А я вам скажу, что чудеса бывают и даже очень часто.
Через полчаса за десять франков я получил ее телефон и парижский адрес.
Естественно, что тотчас же зашел в кафе на радостях выпить пива и выкурить
сигарету.
В кафе я намеревался обдумать, о чем я буду говорить с Маргаритой.
Ведь, согласитесь, странно было бы начать телефонный разговор с вопроса: "Вы
меня не узнаете?"
Но ни через два дня, ни через четыре я в Марсель не попал и в Париж не
выехал. Францию постигло стихийное бедствие - на юге, как раз рядом,
захватив Экс-ан-Прованс, загорелись лесные массивы. И я был на месте
происшествия.
И все, что видел, регулярно заносил в записную книжку. О советских
пожарных я писал. Моя повесть "Ковкость пламени" опубликована. Теперь
пожарные разрешают мне даже курить в неположенном месте.
А что можно сказать про пожары здесь?
Во Франции огонь такой же горячий и пернатый, как и у нас, только тушат
его здесь с помощью техники.
Познакомившись с пожарным в серебристом костюме и кое-как объяснив ему,
что "журналист совьетик" хотел бы принять участие в "процессе тушения", я
получил любезное разрешение и на длинной машине, похожей на дракона, с