"Сергей Лукницкий. Чувствую себя виноватым (докум.повесть о Н.Гумилеве)" - читать интересную книгу автора

установлено, с кем в действительности говорил Гумилев, с заговорщиком или
болтуном. А на нелепый вопрос, будет ли он участвовать в заговоре, ироничный
человек, коим был Гумилев, мог вполне съязвить: еще бы! К тому же посетителю
надо было оставить где-то деньги - 200 000 рублей. "Надо было оставить" -
следует из того, что этот посетитель трижды, это видно из материалов дела,
просил Гумилева взять их на хранение и в конце концов передал их на
хранение, а не на "технические надобности", как написано в приговоре.
Кроме того, смехотворна оставленная Гумилеву сумма. В деле имеется
расписка Мариэтты Шагинян от 23.07.21 г. : "Мною взято у Н.С.Гумилева
пятьдесят тысяч рублей". На "заговорщицкие" деньги она могла приобрести в те
месяцы 1921 года разве что немного картофеля или десять самых дешевых марок
из тех, что используются внутри города. Сегодня такая марка стоит 5 копеек,
стало быть, получил Гумилев, если пересчитать те 200 000 на сегодняшний
денежный курс, 2 рубля на контрреволюцию...
Сейчас, в 1992-м уже, конечно, двадцать копеек (! - авт.). Ленин на
революцию получил больше.
...А главное - с какой легкостью Гумилев распоряжался "заговорщицкими"
ресурсами. Уже по одному этому факту ясно даже не юристу, что такое
количество денег и контрреволюционный заговор - в данном случае - вещи
несовместимые. Тем паче, что при обыске у Гумилева было изъято всего 16 000
рублей. Очевидно, другим своим голодающим друзьям он раздавал деньги без
расписок.
Возникает еще один вопрос: почему, приобщив к делу расписку Мариэтты
Шагинян, следователь не вызвал ее в качестве свидетеля? И почему он не
заинтересовался, куда девались остальные деньги? Гумилев же сам говорит о
деньгах следующее: "Деньги, 200 000, взял на всякий случай и держал их в
столе, ожидая или событий, то есть восстания в городе, или прихода
Вячеславского, чтобы вернуть их, потому что после падения Кронштадта я резко
изменил мое отношение к Советской власти. С тех пор ни Вячеславский и никто
другой с подобными разговорами ко мне не приходил, я предал все дело
забвению".
Вызывает недоумение и то, что с каждой страницей обвинение становится
все более расплывчатым, а Гумилев дает все более самообличительные
показания, отвечает на незаданные вопросы. Вспомнил каких-то лиц, якобы
приходивших к нему с поручением: бритоголового незнакомца, передавшего ему
привет из Москвы, таинственную пожилую даму, которая (тоже "якобы")
предложила Гумилеву дать информацию о походе на Индию (?! - С.Л.)
практически неизвестного поэта Бориса Верина...
Подтвердили ли эти визиты и таинственный Верин, и бритоголовый москвич,
или, может быть, пожилая дама, интересовавшаяся Индией, после успешных
поисков была обнаружена следствием, допрошена и дала показания против
Гумилева?
Никто не найден, и никто не допрошен.
Тогда, может быть, Герман и Шведов подтвердили показания В.Таганцева и
тем самым сообщили важные улики, которые и привели к расстрелу
подследственного поэта?
В деле показаний Германа и Шведова нет. И не может быть.
КГБ СССР выяснил: Ю.П.Герман, морской офицер, убит погранохраной
30.05.21 года при попытке перехода финской границы, а В.Г.Шведов,
подполковник, был смертельно ранен чекистами во время ареста в Петрограде