"Сергей Лукницкий. Это моя собака (детск.)" - читать интересную книгу автора

не то зимой совсем пропадешь... " Ушел он. До снега помыкался. А на зиму
пристроился...
Тут уж я сразу догадался, где пристроился черный пес: у старика,
который живет в желтом домике на горе. Но почему его выгнал такой добрый
человек?
- Не он выгнал, - сказал Пират. - Это старикова старуха выгнала, она
тогда еще жива была. Трех собак и четырех котов подобрал старик. "Надоели, -
ворчала, - мне твои нахлебники".
- Злая старуха?
- Почему злая? Эдакую ораву не прокормишь... Вот такие дела, братец...
Поживешь еще на свете, может, и ты узнаешь, что такое собачья жизнь, -
сказал тезка Пират и ушел.

Ирония судьбы
27 июля. Пал Палыч прав - я действительно кошмарный пес. Со мной
беспрерывно что-нибудь случается.
Утром пошел на кухню и нечаянно уронил со стола тарелку с сырой
печенкой. Сперва я хотел положить ее обратно. Но вдруг услышал - идет тетя
Груша, она уже подоила Фросю. С испугу я подхватил печенку, и ноги сами
понесли меня к заветному месту возле забора. Я даже подумал: какой
прекрасный подарок несу я моему бездомному другу! Но вороны сидели там такой
черной тучей и так орали, будто чуяли, какой прекрасный продукт я несу.
Я обозлился. И чтобы этим гнусным ворам ничего не досталось, проглотил
всю печенку сам. Не получил никакого удовольствия, и только пузо у меня
сделалось, как говорил тезка Пират, шире ушей.
Я решил отлежаться в кустах. Но как раз в этотмомент Витя позвал меня.
Я обежал сад, подошел к террасе совсем с другой стороны и увидел такую
картину: тетя Груша стоит на крыльце и стегает Фому березовым прутом. Кот
извивается и вопит дурным, не кошачьим даже голосом.
Потом, когда мы все сидели на террасе, без Фомы, тетя Груша сказала:
- Что с ним сделалось? Никогда кот не воровал. Молоко, мясо - все у
меня стоит открытое. Да и как влезла в него такая пропасть? Не всякая собака
столько съест!..
Все почему-то повернулись в мою сторону. Я тут же отвернулся. Потому
что только сейчас понял, за что били несчастного Фому.
- Не имеете права подозревать ни в чем не повинную собаку!
Это сказал мой добрый хозяин Витя. Онвзял меня на руки и унес в
комнату.
Мы молча сидели там до тех пор, пока все взрослые не ушли из дома.
Тогда Витя пристегнул к моему ошейнику поводок и привязал меня к ножке
кровати.
- Ну, сэр, вам понятно, что вы наказаны?
Когда Витя говорит мне "вы" и "сэр", я знаю - дело плохо.
- Так вот, - продолжал Витя, - за мелкий и недостойный разбор вы
просидите на привязи весь день и всю ночь.
Я пополз к нему на животе, перебирая передними лапами. Я лизнул тапочку
моего хозяина, но он отдернул ногу.
- Можете не стараться. Мне противно вспомнить, с каким раздутым пузом
вы явились на террасу. Мне отвратительно вспомнить, с каким невинным видом
вы смотрели, как бедный Фома расплачивается за ваш низкий поступок. Я все