"Павел Лукницкий. Ленинград действует (Том 1) " - читать интересную книгу автора

пехотного училища.
Через девятнадцать дней мы переменили позицию, снова держали оборону, в
общем, славно участвовали в бою тридцать пять дней беспрерывно. Приехавший к
нам К. Е. Ворошилов дал приказ: полк считать героическим.
Многих мы потеряли. Из двадцати моих сослуживцев погибли на моих глазах
четверо, а где остальные - неизвестно. Многие были представлены к
правительственным наградам. (Думаю, что ничего с наградами не вышло, потому
что вскоре полк был разбит и все документы, кроме партийных билетов,
пропали. Я даже не знаю, существует ли теперь этот полк.) Я был представлен
к ордену за то, что дважды вывел большие группы с материальной частью из
окружения. И в один критический момент, когда был разбит КП роты, принял
командование ротой, и удалось удержать наш рубеж. Это было у разъезда Кчоры,
немцы ходили шесть раз в атаку против нас. Мы лежали на этом рубеже два дня
под жестоким минометным огнем. С утра минометный огонь усиливался
(артиллерии не было), приближался, и мы чувствовали, что немцы готовят
атаку. Сам я ходил два раза в разведку, обнаружил, что на правом фланге они
подтянули минометы и поставили броневики. Я хорошо знаком с геодезией,
поэтому сообщил артиллеристам местоположение этих броневиков и минометов.
Они были через несколько часов уничтожены.
Немцы атакуют нас так: подходят автомашины, на наших глазах
высаживается из каждой человек по двадцать пять, капрал их выстроит в полный
рост, скомандует - и они, винтовки наперевес, идут вперед: "Рус, сдавайся!"
Думаю, что были пьяные, - галдеж, крики на немецком языке. Мы их подпустим
метров на семьдесят и чесанем так, что просто истребление было! Лили их
ручными пулеметами, станковыми, полуавтоматами - уходили немногие.
Так продолжалось до шести раз, через каждые час-полтора. Тактика была у
них: кто-то всегда наблюдал, как развертывается бой. Поэтому после каждой
атаки было все труднее сидеть в окопах, так как минометный огонь становился
все эффективнее - они открывали наши гнезда, видели нас. На пятой атаке они
подкатили один танк. Он стал нас расстреливать в упор. Мы сообщили
артиллеристам о местонахождении танка, но - непонятная история! - артиллерия
начала бить по нам. Немецкие мины рвутся в двух - пяти метрах, а тут еще и
наша артиллерия, и мы в открытых окопах!
Перед шестой атакой обстановка: КП роты разбит, командир роты убит,
командир взвода, сзади меня в десяти метрах, убит. А наблюдатели кричат:
"Усилить внимание, повторяется атака с фланга!" командовать было некому.
Помощник командира взвода сержант (раненный затем), растерялся, особенно
когда с левого фланга сообщили, что у нас, у пулеметчиков, осталось по
одному диску. А патронный пункт был разбит.
Я собрал товарищей: "Надо держаться любыми средствами, уходить некуда!"
Послали последних связных. Перед тем шесть связных не могли дойти до КП
батальона: кто убит, кто ранен, это потом выяснилось. Я послал товарища
своего: положение критическое, надо идти. А по цепи команду: "Приготовить
гранаты! Патроны сейчас принесут!" Вот в таких условиях удалось отбить
шестую атаку. Было уже темно. По крикам определили, что было больше
атакующих. Патроны принес на себе один из наших бойцов в самый последний
момент. И немцы перестали атаковать нас!
Характерно: на третьей или на четвертой атаке они пытались
распропагандировать нас, выступил какой-то на русском языке, что, мол, у них
больше людей и техники, предлагал сдаться. Распространялся до тех пор, пока