"Павел Лукницкий. Ленинград действует (Том 1) " - читать интересную книгу автора

препятствий, с которыми не справилась бы его воля.
Авторитет Трубачева был непререкаем и неколебим. А его подтянутость,
выдержанность, его манера держаться, вся его внешность являлись в полку
образцом для подражания - и не потому, что он сам хотел этого, а потому, что
у всех в полку было стремление к самовоспитанию и каждому в будущем
мечталось стать таким же, как Трубачев.
Отсюда и исходили вера людей в своего командира и вера Трубачева в свой
полк.
А потому в решительный час все были уверены и в себе и в своих соседях,
особенной в этот час становилась сама земля, на которой должен быть
остановлен и разбит враг!
Сегодня связисты подробно излагали мне эпизоды, свидетельствующие о
личной храбрости Трубачева, который в первых боях, проверяя и организуя
связь, сам ходил с ними с фланга на фланг под огнем автоматов, пулеметов и
минометов, - при этом он продолжал по проводам командовать всем полком.
Наблюдая сам перебежки финнов, он сообщал штабу и подразделениям о
возникающей то здесь, то там опасности окружения и быстрыми мерами успевал
вовремя предупредить его...
А вот что сегодня рассказал мне начальник артиллерии полка капитан К.
Ф. Викентьев:
- В середине августа назначенный командиром одной из рот третьего
батальона старший лейтенант Головченко в районе Ранкала удерживал со своей
ротой голую каменистую высоту, по которой финны долбили минометами. Каждый
час, даже каждая минута владения этой высотой имели исключительное значение
для всей дивизии. Полковник Трубачев был поставлен перед необходимостью даже
пожертвовать людьми ради выигрыша времени.
Головченко держал высоту сутки, пока все люди не были перебиты.
Головченко имел телефонную связь с Шутовым и командиром полка. Между
Головченко и полковником шел в моем присутствии такой разговор по проводу:
"У меня осталось пятнадцать человек..."
"Держать высотку!"
"Осталось пять человек..."
"Держать высотку!.."
"Два человека и я..."
"Держать высотку!"
"Я один..."
"Держать высотку!"
Шутов стал доказывать полковнику, что оставлять там дальше Головченко
бессмысленно, и полковник приказал отходить.
Головченко отошел на сто метров и был убит.
...А я помню другой случай, когда Трубачев, этот человек с железной
волей, заплакал, не стыдясь своих слез.
Это было, когда он получил приказ отойти за рубеж Суванта-Ярви. "Я
клянусь, что могу хоть год держать этот рубеж!.. Ведь это же прекрасный
рубеж!.. Разрешите мне не отходить!.." Но высшие стратегические соображения
требовали отхода, и приказ был подтвержден: надо было выровнять линию
фронта. И Трубачев, сказав: "Есть", прижал ладони к лицу, и по его пальцам
побежали слезы... Ну и вы понимаете, к а к потом дрался полк? Прямо скажем:
эти слезы финнам стоили большой крови!
О том, как дрались другие люди полка, по записям, сделанным мною, можно