"Тринадцать пуль" - читать интересную книгу автора (Веллингтон Дэвид)

9

— Сначала начнется паралич. Неконтролируемая дрожь. Потом она начнет терять мышечную массу. Кожа на руках станет облезать, а мускулы гнить. Они станут безжизненными лапами. Ноги атрофируются еще быстрее и превратятся в мертвые обрубки. Со временем ее глаз высохнет и развалится.

Хазлитт сидел поверх старинного кардиографического аппарата, электроды которого свешивались наружу и периодически шипели, прижженные сигаретой, которую он, почти позабыв о ней, держал в двух пальцах.

— Может, в конце концов она и умрет. Мы не знаем.

— Если это удержит ее от создания новых вампиров, мне плевать, — сказал Аркли. — Ну разве есть стоящая причина, почему нам следовало бы беспокоиться об этом?

В центре комнаты, возле гроба, Жюстина Малверн сидела в своем кресле, зажав пустую мензурку в одной из почти безжизненных рук. Другая ее рука лежала на клавиатуре ноутбука, установленного на крышке гроба.

— Вы же знаете, она не может говорить. Ее гортань сгнила много лет тому назад. Это ее единственный способ коммуникации.

Хазлитт потер переносицу большим пальцем.

Он улыбнулся про себя, пока она собиралась с силами, чтобы надавить на одну из клавиш похожим на коготь пальцем.

— Вы должны быть терпеливее, Аркли, — сказал доктор. — Тогда вы смогли бы выяснить кое-что у того, кто так стар и мудр.

Когда она закончила, она сложила руки на коленях и посмотрела на них, лицо дрожало от возбуждения. Хазлитт развернул ноутбук так, чтобы они могли взглянуть на монитор. Тридцать шестым кеглем, курсивом, Малверн набрала:

Аркли хмыкнул. Потом встал и направился к выходу.

— Скоро вернусь, проверю обоих, — сказал он Хазлитту.

Лора последовала за ним.

В белом освещении холла, Кэкстон заморгала и потерла глаза. Она прошла за Аркли по пятам к письменному столу в центре зала, где офицер службы исполнения наказаний с сержантскими знаками отличия сидел и смотрел по переносному телевизору какой-то ситком. Прием был так плох, что даже смех на заднем плане был неотличим от помех.

— Чем могу помочь, господин маршал? — Офицер медленно убрал ноги со стола и подтянул клавиатуру своего компьютера.

— Вечер добрый, Такер. Мне нужна кое-какая информация по здешним сотрудникам. Конкретнее, я бы хотел знать имена и адреса всех, кто работал тут, скажем, за последние два года. Я хочу знать, кто тут работает, а также кто и почему уволились. Можешь достать мне эту информацию?

— Нет проблем.

Такер какое-то время повозился с мышкой и клавиатурой. Внизу, в холле, лазерный принтер с треском выплюнул три листка бумаги.

Аркли улыбнулся еще более теплой и человечной улыбкой, чем та, которой он наградил Кэкстон.

— Вы просто обязаны любить этот современный мир. Раньше на то, чтобы получить отчет вроде этого, потребовалось бы несколько дней. Слушай, Такер, а какая тут текучка?

Охранник пожал плечами.

— Огромная, по ночам жутковато. Кое-кто не выдерживает. У других, вроде меня, кишка не тонка сидеть здесь. Могу сказать, что половина из тех, кто при мне приходил сюда, больше недели не выдерживали. В прошлом году, наверное, с десяток парней. Потом же еще уборщики, эксплуатационные рабочие, строители, инспекторы по безопасности, да мало ли кто. Ходят туда-сюда так быстро, что их и не заметишь. И никогда не здороваются.

Аркли кивнул.

— Этого-то я и боялся.

Он повернулся к Кэкстон.

— Любой из этих людей мог быть в контакте с Малверн.

— Стало быть, любой из них может сейчас быть вампиром, — ответила Лора.

Аркли снова кивнул.

Она сказала хоть что-то правильное. И одновременно почувствовала себя и реабилитированной, и сбитой с толку. Аркли схватил бумаги из принтера и поскакал назад, туда, где она стояла, ожидая его.

— Хазлитт должен был держать ее в изоляции, но ты его видела. Он сделает все, что она ему прикажет.

Аркли с отвращением покачал головой.

— Каждый доктор, которого мы сюда приводим, влюбляется в нее.

— Она что, гипнотизирует их? — Кэкстон вспомнила эту часть отчета.

— Она может предложить им намного больше, чем только пронизывающий взгляд, — ответил Аркли, просматривая листки.

— Почему бы не выгнать его отсюда прямо сейчас и не заменить его? — возмутилась Кэкстон. — Какие-то у вас смешные представления насчет полицейской работы.

Аркли кивнул, соглашаясь со сказанным.

— Послушай, — сказал он, — если кто-то захочет стать твоим врагом, есть только одна вещь, которую ты можешь сделать. Дай им именно то, чего они желают. Это сбивает их с толку, им не понять, чего хочешь ты. Если бы я сегодня уволил Хазлитта, он стал бы придумывать средства, как вытащить отсюда Малверн. Если же я позволю ему составить ей компанию, то, по крайней мере, я знаю, где их обоих найти.

Он потряс бумагами.

— Ладно. А теперь мы возвращаемся домой, чтобы немного передохнуть. Утром начнем изучать эти имена. На вампиров лучше всего охотиться засветло.

Кэкстон смогла оценить здравый смысл этого предложения. Они направились назад к месту парковки, где роса уже скопилась на матерчатом верхе машины, а окна совсем запотели. Кэкстон завела машину и поехала обратно, по направлению к ближайшему, триста двадцать второму шоссе, по которому они доедут до Харрисбурга.

Она включила обогреватель, пытаясь разогнать прохладу ночного воздуха. Трудно было согреться после всего того, что она увидела и в чем участвовала на протяжении двух последних дней. Казалось, холод проник в ее тело. От него болели кости. Ей хотелось включить радио, но она не осмелилась — что, если Аркли не одобрит ее музыкальных пристрастий? Не стоило это споров и того, что могло случиться с ее чувством собственного достоинства. А оно у нее и в самом деле было. Лора была простым дорожным патрульным, а Аркли — матерым федералом. Ей хотелось снять шляпу перед его опытом, обращаться с ним уважительно. И все же, когда он безжалостно критиковал ее, она чувствовала себя полной неудачницей. Ей нужно было стать более толстокожей, по крайней мере, пока Аркли был рядом.

Она, глубоко погруженная в свои мысли, удивилась, когда он первым нарушил молчание. Она почти впала в шок, когда он похвалил ее:

— Там вы задали несколько превосходных вопросов, — сказал он. — Немного тренировки, и однажды из вас выйдет неплохой детектив.

В сокровенных мечтах ей представилось, как он сказал бы это, когда нашел бы ее стоящей над кучей мертвых вампиров. Его слова прозвучали бы с некоторой робостью, словно ему следовало разглядеть ее потенциал намного раньше, но его собственное высокомерие ослепляло его. Между тем он сказал как обычно: будто учитель начальной школы, держащий тетрадь нерадивого ученика, в которой на этот раз стоит четверка. Она получит то, что может.

— Раз я должна помогать вам, — сказала она ему, — мне нужно больше узнать об этих монстрах. И я хочу быть вам полезной.

— Ты узнаешь, так или иначе. И я тоже тебе помогу. Что бы там ни произошло, это будет крупное дело. Когда я пошел на Лэрса, это стало ступенькой в моей карьере, — сказал он ей. — И ты, несомненно, продвинешься, если мы сможем остановить эту тварь, пока она не убила слишком много народу.

Лора покачала головой. Об этом она, по правде говоря, даже не думала.

— Я стала патрульной не для того, чтобы получить сержантские нашивки. Не поймите меня неправильно, но я бы не стала возражать против того, чтобы мне подняли зарплату. Но я сижу в этой машине потому, что верю в то, что делаю. Когда мы окончили академию, мы дали присягу. Нас заставляли повторять ее столько раз, что мы стали верить в нее. «Я — пенсильванский патрульный. Я — солдат правосудия. И мне доверена честь полиции». И часто вспоминали отрывок про то, что мы — солдаты. Раньше патрульным не разрешалось жениться, и жили они в казармах. А до семидесятых женщин туда не брали.

Аркли какое-то время молчал. Когда он снова заговорил, его слова зазвучали почти грустно.

— Должно быть, тебе не так легко было оказаться в такой консервативной организации. Представляю, какое сопротивление преодолевает женщина на этом месте, даже в наше время.

— Ох, ваши бы слова да Богу в уши, — рассмеялась она.

— Наверное, тебе самой, скорее всего, пришлось столкнуться с негативным отношением. Женщина, занимающаяся мужской работой, — об этом ходят разговоры. Пустые разговоры, в раздевалке, например.

— Именно. Парни обожают чесать языки, — согласилась она.

— Они насмехаются над тобой. Придумывают тебе клички, обидные клички, но, впрочем, точные.

Кэкстон залилась краской. Она не была уверена, что он остановится на этой точке расследования.

— Да, они давали мне клички. Они всем придумывают прозвища, так что…

— И наверное, они вдоволь потешились над твоим лесбиянством.

Плотно сжав губы, она прислушалась к реву в ушах. Она смотрела, как другие машины в левом ряду проносятся мимо. Она ехала слишком быстро, и ей пришлось заставить себя убрать газ.

— Ты ведь лесбиянка, так? Я сделал предположение, основываясь исключительно на твоей стрижке, — сказал Аркли. — Я могу и ошибаться.

Она повернулась в кресле и уставилась на него.

— Да, я такая! — выкрикнула она. Она не могла контролировать свой голос. — А вам-то что? Плевать мне, знаете ли, говорите об этом вы или кто-нибудь другой! Я горжусь тем, кто я есть. Но это не дает вам права на… на… это ничего не значит. И никто не имеет права совать нос в мои дела!

— Истинная правда, — согласился он совершенно с невозмутимым видом.

— Тогда какого хрена вы говорите людям такие вещи? Черт бы вас подрал, Аркли!

Он прочистил горло.

— Я дал себе труд поиграть с тобой в эту маленькую игру ради того, чтобы отучить тебя от попыток вешать мне на уши лапшу, патрульный. Можешь кому угодно рассказывать про солдата правосудия. Можешь говорить, что хочешь помочь мне. Это несущественно. Ты в этой машине только по одной причине.

«Хонда» цвета синий металлик, пролетевшая мимо них на скорости примерно 90 миль в час, помешала Аркли закончить мысль. Патрульная машина дернулась на амортизаторах, едва не столкнувшись с «хондой», Кэкстон ударила по клаксону. «Хонда» притормозила ровно настолько, чтобы сместиться вправо, в опасной близости от их машины.

— Какого черта? — воскликнула она и просигналила снова. Она полностью убрала ногу с педали газа и нажала на тормоз.

Другая машина, «шевроле кавалье», отчаянно нуждавшаяся в помывке, вынырнула слева от нее. И пошла вровень с ними. Когда Лора попыталась притормозить, то водитель «шевроле» повторил ее действия. В зеркале заднего вида она увидела третью машину, едущую сзади. Ее брали в коробочку. Лора посмотрела на водителя «шевроле», глядевшего прямо на нее. Его лицо было порвано в клочья.