"Тринадцать пуль" - читать интересную книгу автора (Веллингтон Дэвид)

8

— Этот синий свет, — спросила Кэкстон, — должно быть, это какие-то волны, за счет которых вампиры не могут видеть, да? Она ведь нас не видит?

— По правде говоря, она прекрасно тебя видит. Она увидит тебя и в кромешной темноте. Так она мне говорила, — ответил человек в халате. — Она видит горящую в тебе жизнь, словно лампу. А этот свет менее вреден для ее кожи, чем даже самое мягкое белое свечение.

Он протянул руку.

— Я — доктор Хазлитт. Кажется, мы не встречались.

Кэкстон оторвала взгляд от единственного вращающегося глаза вампирши и посмотрела на мужчину. Потянулась было к его руке, чтобы пожать ее. Потом остановилась. Его рукав была закатан до бицепса, и она увидела пластиковый катетер, воткнутый в вену с внутренней стороны его локтя. Струйка засохшей крови, идеально черная в синем свете, запачкала конец катетера.

— Это шунт, — объяснил он ей. — Так проще, не надо каждый раз брать шприц.

Аркли присел на корточки, чтобы заглянуть вампирше в глаза. Ее лишенные плоти руки маниакально зашевелились у нее на коленях, словно она пыталась отстраниться, ибо он наводил на нее ужас. Кэкстон предположила, что та имела на это полное право — федерал однажды уже сжег ее и оставил тут полуживую.

— Хазлитт кормит ее своей кровью, — объявил Аркли, — так сказать, из доброты сердечной.

— Знаю, выглядит жутковато, — сказал ей доктор. — Мы перепробовали уйму вариантов — фракционированную плазму и тромбоциты из хорошего банка крови, кровь животных, химию, которую военные пытаются использовать в качестве заменителя крови. Ничего не вышло. Должна быть человеческая, теплая, свежая. Я не прочь немного поделиться.

Он шагнул к автоматизированному рабочему месту в нескольких ярдах от коляски и вытащил из шкафа мензурку из небьющегося стекла. Отрезок резиновой трубки вошел в шунт, а свободный конец повис на краю мензурки. Кэкстон отвела взгляд.

— Зачем, — спросила она Аркли, — зачем это вообще кормить?

Ее первая реакция как копа — задавать вопросы, пока точно не поймет, что происходит, — требовала ответов.

— Она не «это»! Ее зовут, — возмутился Хазлитт, замолчал на мгновение и пробормотал сдавленным от боли голосом: — Малверн. Жюстина Малверн. И когда-то она была человеком. Может, это и было сотни лет тому назад, но, пожалуйста, проявляйте уважение.

Кэкстон разочарованно покачала головой.

— Не понимаю. Вас чуть не убили, когда вы пытались уничтожить ее. А теперь вы ее тут защищаете, даже кровью кормите?

— Это было не мое решение.

Аркли похлопал по карману своей куртки, словно это могло что-то объяснить. Но она не поняла. Он глубоко вздохнул и снова уставился на вампиршу, пустившись в разъяснения.

— Когда ее нашли на дне Аллегейни, по-прежнему в гробу, мы не знали, что нам делать. Я все еще находился в госпитале, впрочем, никто меня особо не спрашивал Мои боссы вернули ее тело в Смитсоновский институт. Те сказали, что с удовольствием получили бы ее останки, но пока она все еще жива, они ее не возьмут.

Они попросили нас подвергнуть Малверн эвтаназии, чтобы можно было выставить ее на обозрение. Но потом кто-то совершил ошибку, обратившись к юристу с вопросом, как поступить. И поскольку мы знаем, что она еще ни разу не убивала американских граждан — она почила еще до американской революции,[7] — Министерство юстиции решило, что у нас нет права казнить ее. Забавно, не так ли? Лэрс ходил, двигался, подавал признаки интеллекта, но никто даже не заикнулся, когда я пришил его. Малверн же наполовину сгнила в своем гробу, но, если я воткну ей в сердце кол, все с готовностью назовут это убийством. Ну, вот так все и вышло. У нее, по понятным причинам, нет ни семьи, ни друзей, так что ее объявили лицом, находящимся под защитой суда. Формально я ответственен за ее благополучие. Я должен одевать ее, предоставлять ей кров и кормить ее. Никто не знает, умрет ли она, если прекратить подачу крови, но без приказа федерального суда нам нельзя прекратить кормежку.

— Она уже с лихвой отработала свое содержание, — заметил Хазлитт.

Он снял сифон, который выкачивал кровь из его руки.

— Я семь лет изучаю ее, и каждый день и ночь приносят новые открытия.

— Правда? И что же вы выяснили? — поинтересовалась Кэкстон.

Вампирша подняла голову. Ее нос вздернулся и противно сморщился. Она почуяла запах крови.

— Мы выяснили, что лучше всего ей подходит синий свет. Мы выяснили, сколько крови ей требуется, чтобы поддерживать активность конечностей. Мы выяснили, какой уровень влажности ей нравится и какой диапазон температур влияет на нее.

Кэкстон покачала головой.

— Все это только поддерживает в ней жизнь. Нам-то с этого какой прок?

И тут Аркли впервые взглянул на нее с искрой одобрения в глазах.

— Мы здесь собираемся найти лекарство. — Хазлитт обошел кучу оборудования, его лицо было сурово. — Здесь, в этой комнате. Я вылечу ее. И тогда мы получим вакцину, которая принесет пользу всему обществу.

— Нам не потребуется вакцина, если все вампиры вымрут, — возразил Аркли.

Эти двое на одно короткое, полное неприкрытой ненависти мгновение обменялись горящими взглядами.

— Прошу прощения, но мне действительно нужно покормить ее.

Хазлитт встал на колени возле прикованной к креслу вампирши и поднял мензурку, показывая ей унцию черной крови на дне.

— Господи, и давно вы изучаете ее? — изумилась Кэкстон. — Вы сказали, что занимаетесь этим семь лет. Но она, должно быть, сидит тут уже лет двадцать. Кто работал до вас?

— Доктор Джералд Армонк.

— Покойный доктор Армонк, — добавил Аркли.

Хазлитт пожал плечами.

— Это был несчастный случай. Доктор Армонк и Жюстина были в особенных отношениях. Он привык кормить ее напрямую, надрезая подушечку большого пальца и позволяя ей слизывать кровь. А в девяностые, знаете ли, она была в ужасной депрессии и даже несколько раз попыталась повредить себе. Наверное, это была не самая мудрая идея кормить ее таким образом, но вроде бы это неописуемо бодрило ее.

— У Армонка была докторская степень. Он был выпускником Гарварда. Можете поверить? — вздохнул Аркли.

— В первые дни, когда я начал тут работать, она сияла жизнью и была в самом деле прекрасна, — сказал Хазлитт. — А потом она стала увядать, словно засыхающая роза. Того небольшого количества крови, которое я давал ей, было совершенно недостаточно.

Он поднял мензурку, чтобы приложить к ее зубастой пасти. Аркли выхватил ее у него из рук, расплескав темную жидкость.

— А может, и чересчур много, — сказал он.

Вампирша подняла трясущуюся руку. Единственный глаз полыхал яростью.

Долгую минуту никто не произносил ни слова. Хазлитт открыл рот только затем, чтобы быстро его захлопнуть. Кэкстон сообразила, что, наверное, он до ужаса боится Аркли. Он поприветствовал его, когда тот вошел, и даже разговаривал с ним с некоторой фамильярностью. Но сколько раз за последние годы Аркли входил в эту комнату, прикинула Кэкстон. Сколько раз он выхватывал мензурку?

Впрочем, нет. Это была привычная сцена для всех, кроме нее. Хотя, поняла она, сравнивая позы этих двух мужчин, никогда прежде, до сегодняшней ночи, Аркли не прерывал ритуала.

Аркли нарушил тишину. Обеими руками сжав мензурку, он посмотрел прямо в глаза вампирше.

— Мы получили донесения об активности немертвых, — тихо произнес он. — Безликих. Эта женщина видела тогда одного из них. Сегодня утром я закопал его руку. Есть только один путь сделать немертвого, и он требует молодого, сильного вампира. Нового вампира. Неужели вы были плохой девочкой, мисс Малверн? Вы сделали какую-нибудь глупость?

Голова вампирши на тоненькой шеи перекатилась налево, а затем направо.

— Я слишком долго верил вам, — сказал Аркли. — Кто еще мог создать вампира, кроме вас? Назовите мне имя. Назовите последний известный вам адрес, и я оставлю вас в покое. Нет, более того: скажите мне, как вы это сделали. Говорите, как вы породили чудовище.

Вампирша не ответила вовсе, лишь опустила единственный глаз долу, пока он не сфокусировался на мензурке с кровью.

— Не будьте ублюдком, — прошипел Хазлитт. — По крайней мере, не таким, как обычно. Вы знаете, как ей нужна эта кровь. И посмотрите-ка. Она уже почти свернулась.

— Ладно. — Аркли поднял мензурку и поставил в протянутую руку вампирши.

Она сжала ее мертвой хваткой, от которой костяшки пальцев побелели еще сильнее.

— Наслаждайся, пока можешь.

— Да что с вами такое? — Хазлитт едва не кричал.

Аркли выпрямился и снова похлопал себя по карману куртки. Карман издал еле слышное шуршание — в нем лежал листок бумаги.

— Я сказал, мы не можем отрезать ее от подачи крови, пока у нас нет решения суда. Что ж, новая активность вампиров проливает некоторый свет на очень важные обстоятельства прошлого.

Он вытащил длинный лист бумаги с вытисненной нотариальной печатью.

— Данным предписанием отныне приказано прекратить кормление вампирши.

Он улыбнулся широчайшей улыбкой.

— Полезно иногда, оказывается, быть одним из тех, кто охраняет суды.

Вампирша замерла с мензуркой на полпути ко рту. Глаз заворочался, поднимаясь, чтобы взглянуть на Аркли.

— Будь ты человеком, ты бы постаралась сберечь ее на потом, — сказал ей федерал. — Ты знала бы, что это твой последний глоток, и попыталась бы насладиться им. Но ты не человек, и ты не сможешь отказаться, не так ли?

Рот вампирши отвалился в некотором подобии усмешки. А потом длинный серый язык выскользнул из-за всех этих зубов и принялся жадно лакать кровь из мензурки, чертя внутри ее длинные черные полосы. Кровь исчезла в мгновение ока.