"Любовь Лукина, Евгений Лукин. Пятеро в лодке, не считая Седьмых." - читать интересную книгу автора

- Не буду! - разом побледнев, сказал Шерхебель.
- Смышлен... - Афанасий одобрительно кивнул. - Если б ты еще и
прищурился, я б тебя сейчас по маковку в землю вбил!.. Грамотку-то
покажи-ка поближе...
Шерхебель показал.
- Это что ж, он сам так красиво пишет? - сурово спросил Афанасий.
- Ой, что вы! - Шерхебель даже рукой замахал. - Сам Батый никогда
ничего не пишет - у него на это канцелярия есть. Между нами, он, по-моему,
неграмотный. В общем, все как везде...
- А печатей-то наляпал...
- Красная - для внутренних документов, синяя - для зарубежных, -
пояснил Шерхебель. - Так что я уж на всякий случай обе...
Тут снаружи раздался нестройный аккорд, и щемящий надтреснутый голос
запел с надрывом:
- Ах, умру я, умру... Пахаронют миня-а...
Шерхебель удивился. Афанасий пригорюнился. Из левого глаза его
выкатилась крупная богатырская слеза.
- Входи, бедолага... - прочувствованно пробасил Афанасий.
Вошел трясущийся Альбастров. Из-под надетой внакидку ношеной лисьей
шубейки, только что, видать, пожалованной с боярского, а то и с княжьего
плеча, глядело ветхое рубище да посвечивал из прорехи чудом не пропитый за
зиму крест.
- Хорошие новости, товарищ Альбастров! - снова воссияв, приветствовал
певца Шерхебель.
Электрик был настроен мрачно, долго отмахивался и не верил ничему.
Наконец взял документ и обмер над ним минуты на две. Потом поднял от
бумаги дикие татарские глаза.
- Афанасий! - по-разбойничьи звонко и зловеще завопил он. - А не
погулять ли нам, Афанасий, по Волге-матушке?
- И то... - подумав, пророкотал тот. - Засиделся я тут...
- Отбить у татар нашу лодку, - возбужденно излагал Шерхебель. -
Разыскать Чертослепова...
- И Намазова... - с недоброй улыбкой добавил электрик.



2

Отгрохотал ледоход на великой реке Итиль. Намазов - в дорогом, почти
как у Шерхебеля, халате и в сафьяновых, шитых бисером сапожках с загнутыми
носками - прогуливался по берегу. На голове у Намазова была роскошная
лисья шапка, которую он время от времени снимал и с уважением разглядывал.
Его только что назначили толмачом.
Где ж ему было заметить на радостях, что под полутораметровым
обрывчиком покачивается отбитое вчера у татар гребное устройство, а на
земле коварно развернут сыромятный арканчик электрика Альбастрова.
Долгожданный шаг, мощный рывок - и свежеиспеченного толмача как бы
сдуло с обрыва. Он лежал в гребном устройстве, изо всех сил прижимая к
груди лисью шапку.
- Что вы делаете, товарищи! - в панике вскричал он, мигом припомнив