"Любовь Лукина, Евгений Лукин. Пятеро в лодке, не считая Седьмых." - читать интересную книгу автора

обратиться к местной администрации?
- Ох!.. - страдальчески скривился замдиректора, берясь за поясницу. -
Знаю я эту местную администрацию...
- А я все же попробую, - задумчиво сказал Шерхебель, свивая документ
в трубку.




ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ИЗ-ЗА ОСТРОВА НА СТРЕЖЕНЬ


1

Не любили татары этот лесок, ох, не любили. Обитал там, по слухам,
призрак урусутского богатыря Афанасия, хотя откуда ползли такие слухи -
шайтан их знает. Особенно если учесть, что видевшие призрак татары ничего
уже рассказать не могли.
Сам Афанасий, конечно, понятия не имел об этой мрачной легенде, но к
весне стал замечать, что местность в последние дни как-то обезлюдела.
Чтобы найти живую душу, приходилось шагать до самой дороги, а поскольку
бороды у всех в это время года еще покрыты инеем, то Афанасий требовал,
чтобы живая душа скинула шапку. Блондинов отпускал.
Поэтому, встретив однажды посреди леска, чуть ли не у самой землянки,
брюнета в дорогом восточном халате, Афанасий был крепко озадачен.
- Эх, товарищ Филимошин, товарищ Филимошин!.. - с проникновенной
укоризной молвил ему брюнет. - Да разве ж можно так обращаться с
доспехами! Вы обомлеете, если я скажу, сколько сейчас такой доспех
стоит...
На Афанасии была сияющая, хотя и побитая, потускневшая местами, броня
персидской выковки.
- Доспех-то? - хмурясь, переспросил он. - С доспехом - беда...
Скольких я, царствие им небесное, из кольчужек повытряс, пока нужный
размер нашел!.. Ну заходи, что ли...
Шерхебель (ибо это был он) пролез вслед за Афанасием в землянку и тут
же принялся рассказывать.
- Ну, я вам скажу, двор у хана Батыя! - говорил он. - Это взяточник
на взяточнике! Две трети сбережений - как не было... Хану - дай, - начал
он загибать пальцы, - женам его - дай, тысячникам - дай... Сотникам!
Скажите, какая персона - сотник!.. Ну да Бог с ними! Главное: дело наше
решено положительно...
- Дело? - непонимающе сдвигая брови, снова переспросил Афанасий.
Ликующий Шерхебель вылез из дорогого халата и, отмотав с себя два
слоя дефицитной парчи, извлек уже знакомый читателю рапорт о том, что
гребное устройство непременно достигнет пристани Баклужино в такое-то
время. Дата прибытия была исправлена. Чуть ниже располагалась ровная
строка арабской вязи и две печати: красная и синяя.
- "Исправленному верить. Хан Батый", - сияя, перевел Шерхебель.
Афанасий задумчиво его разглядывал.
- А ну-ка прищурься! - потребовал он вдруг.